16 апреля, 18:10-18:25

Вагаси мягких оттенков желтого, зеленого и кофейного, слегка припорошенные белой пудрой, строгими шариками, будто в какой-то игре, нависали над стенками коробочки, заполняя все свободное пространство. Они смотрелись свежо и призывно, и Тэсс уже выбирала угощение для Хицуи, когда он поднял ее на руки, чуть медленнее, чем обычно, но все так же нежно и уверенно опустил в кресло, укутал пледом, словно любимую дочь, вновь и вновь избегая ее заботы.
Тэсс беспомощно откинулась на спинку кресла и сделала большой глоток чая. Она прислонилась щекой к спинке кресла и поверх него наблюдала за тем, как Хицуи, слегка шатаясь, пересек комнату и старательно превозмогает усталость, изображает почтительность. Тэсс улыбалась, сознавая, что никакая ее забота не придаст ему столько силы, сколько он сам решится применить.
Она кусала губы и, задумавшись, сжимала губами костяшки пальцев.
Из угла, где стояла их кровать, вновь стал раздаваться отчаянный писк забытого всеми котенка. Маленькие лапки перебирали путаное одеяло.
Тэсс беззвучно поднялась на ноги и взяла котенка на руки, пригладила взъерошенную шерстку и, устроив ему теплую постель, оставила на кресле возле камина. Малыш настороженно принюхивался к запаху кофе и коньяка. Тэсс раскрошила немного вагаси, и, подумав, вызвала блюдце молока для котенка.
- Ну вот, покушай, дружок, - прошептала Тэсс на ухо котенку. Она тихонько напела мелодию колыбельной, не переставая почесывать котенка за ухом.
Тэсс старательно отводила взгляд от духа, с которым беседовал Хицуи. Странное отвращение полностью затмевало любое проявление любопытства. Она лишь смутно вслушивалась в натянутые, как струны скрипки, звуки, холодные, пустые интонации и тяжелое, дребезжащее уныние оконченной жизни.
Тэсс оставила котенка за облизыванием вагаси. Временами он подцеплял крошки лапой и сосредоточенно изучал собственные подушечки-ступни. Тэсс улыбнулась и вернулась к кровати, чтобы перестелить ее и приготовить к возможному дневному отдыху. Все же Хицуи был бледен и слаб, и Тэсс надеялась, что он будет благоразумен достаточно, чтобы ненадолго прилечь.

16 апреля, 18:18

Одно из безусловных преимуществ бесед с сущностями: они не лгут. Как не лжет травка, птички, цветочки... Да, травка, пожалуй, лжет меньше всего.
Один из безусловных недостатков бесед с сущностями: в отличие от травки, они, как и живые, не любят говорить правду. И еще: они не предупреждают, прежде чем заехать Вам по голове чем-нибудь тяжелым за излишнее любопытство.
Хицуи устало обернулся к Тэсс, забавлявшейся с котенком. После котенка, похоже, вновь должен был настать его черед - графиня де Рии уже принялась слать для него ложе. Похоже, нынче Хицуи приходилось выбирать между участью быть запеленованным или добитым.
- Как Вы стали астральной сущностью? Это сделал замок? И какие в таком случае у него мотивы? - господин Акаханно почувствовал себя молоденькой журналисткой - для острастки ему не хватало лишь молескина да декольте. Радовало одно - теперь Тэсс по всей видимости стоило бы подготовить для него не пеленки, а саван.

16 апреля, 18:19

Несмотря на явственно прозвучавшую угрозу, Хицуи лишь устало, хотя все еще напряженно рассмеялся в лицо этому не то человеку, созданному замком, не то замку, созданному, впрочем, человеком:
- Мои знания не могут ничем навредить Вам, впрочем, как и поспособствовать, да кем бы Вы ни были... Да и меня гораздо больше интересуете Вы, господин Гасиштейнски, как человек, связанный с нечеловеческой магической сущностью, нежели, собственно, замок, хотя я лучше, чем кто-либо, понимаю неразрывность этой связи. Вы ведь уже наверняка знаете, почему?.. Между прочим, простите мне мое негостеприимство... Или мне стоит считать в данном случае, что я в гостях у Вас?.. В общем, может быть, Вы не откажетесь выпить с нами чашку чая? Что же касается Вашего вопроса... Я никогда не боялся спрашивать. Задавать вопросы не страшно. Гораздо страшнее порой не услышать вопрос и не иметь возможности на него ответить...

16 апреля, 18:22
По принципу иголки в яйце, которое в свою очередь спрятано в ларце на самом древнем и массивном дубе, что у бушующих волн, в Эдетрионе выстраивалась, переплеталась и обретала новые формы жизнь. Замок с его многочисленными частями, порой начинающими свои уже цепочки эволюции, целый выводок бьющихся, жаждущих, живущих сердец в серебряных рамах из надежд и некоего «я», духи из таинственной древности и безликие тени, дракон в оболочке мужчины и полуживое привидение, застрявшее между жизнью и чужой кровью, - все это заключалось в хрустальный кокон мира, смывающегося пенными водами водопада-источника. Факты так услужливо сплетались в незыблемое, вечное, что Тэсс невольно вспоминала истоки. Ее живое тело вздрагивало далеким ощущением смерти и страхом слияния, смешения с общим зыбким миром вечности, пальцы сковывала пустота и отчаяние маленькой девочки, терявшей с каждым шагом родителей, брата, веру.
В жутковатой улыбке призрака она видела свой искаженный бессмертием облик, печать одиночества, безвременья и безумия. В воздухе переливалась мучительно-сладостная цепочка энергетических связей, столь сильных, что кастелян казался материальным. Замок дарил ему новую, лишенную воли жизнь. Жизнь Тэсс терялась в промежутке между сном и любовью. Впервые она смотрела в глаза собственной смерти и, пытаясь всецело ощутить себя, не боялась.
- Думаю, нам стоило бы предложить Вам что-то более подходящее. Например, разобиженного, прожорливого элементаля, - Тэсс улыбнулась. - Даже потерянные способны вернуться. Я слышала немало историй из далекой древности - нам и не снилась такая магия… Пустота страшнее привязанности, но только на первый взгляд…