18 апреля, 12:47 - 13:03

Ноктис едва удерживался от того, чтобы не начать проклинать себя. Мысленно он, конечно, уже давно только этим и занимался, но вот вслух... вслух было бы, пожалуй, лишним.
Казалось бы, все шло как по маслу: сидящий рядом с Версусом мужчина без промедлений и уточнений проглотил предложенную отраву. Парень с каким-то садистским любопытством наблюдал за ним, ждал эффекта, смаковал каждую секунду. Казалось, еще мгновение, и тот осядет на пол, глаза его медленно закроются, а сознание погрузится в специфическое состояние между сном и галлюцинацией. Но что-то было не так.
Пилюля, которую он дал Акаханно, должна была свалить с ног даже мужчину, в два раза тяжелее преподавателя философии. Да что уж там, и в три. Тем более, Акаханно был выжат и вымотан, соотвественно, сопротивляемость его организма должна была упасть. Но что-то, черт возьми, было не так, что-то явно ускользало от Версуса, пряталось по углам и оттуда ехидно показывало язык. И это злило.
Мало того, что Акаханно явно расслабился и избавился от своей лихорадки, так он еще и сумел встать. Более того, преподаватель пересек аудиторию и подошел к столу - пускай на дрожащих неловких ногах, но все же уверенно. Ноктис ошарашенно смотрел на него, вглядывался в его лицо, чувствуя, как где-то внутри, подталкиваемое в спину речами Акаханно, рождается осознание происходящего. В голове медленно, словно при повторной трансляции самых захватывающих моментов, крутились кадры воспоминаний. Парню казалось, словно бы он все уже давно знал, просто на секунду отвлекся и потерял нить, связывающую это знание и этого человека. Чудовищная истина почему-то и не казалась такой уж чудовищной. Акаханно - дракон. Всего лишь. Подумаешь.
Версус подавил нервный смешок, упрямо тряхнул головой, взглянул на преподавателей возле стола - как раз вовремя, чтобы увидеть, как маленький дракончик кладет лапу на палец дракона большого. В этом, пожалуй, было что-то жуткое. Хотя, нет, в этом не было - жуткое было в том, насколько органично они смотрелись друг с другом.
Тот момент, когда рука Акаханно перестала расслабленно поддерживать когтистую лапку и стальным капканом сомкнулась на шее дракончика, Версус как-то упустил. Кадры сменялись со скоростью света, словно на этот раз пленку быстро перематывали вперед. Взгляд серых глаз отстраненно проводил полет дракончика до окна. До сознания так и не дошло, что это случилось на самом деле. Парень просто отказывался верить своим глазам, потому что те вещи, которые он видел, не могли быть настоящими. Он мог бы ожидать от Акаханно чего угодно в какое угодно время, но только не на паре Тэссалии Рии.
Класс наполнился тихим гулом, но никто не решался выразить свое возмущение вслух. Даже те, кто раньше особо не сталкивались с преподавателем философии и никогда не видели его настоящей сущности, все равно чувствовали в нем что-то животное и опасное.
Пальцы Версуса до судорог впились в край стола. Ему хотелось вскочить, говорить что-то, обвинять, пускай даже снова врезать Акаханно по лицу - все, что угодно, лишь бы не оставлять это так, как есть. Во рту, совсем как тогда, появился отрезвляющий металлический привкус собственной крови. И лишь несколько мгновений спустя парень понял, что слишком сильно закусил губу, когда сдерживал рвущуюся наружу ярость. Он почти чувствовал, как медленно сходит с ума от этой ненависти. Не верилось, что этот мужчина мог сидеть сейчас настолько рядом с ним. Пожалуй, даже другая планета - не то расстояние, на котором он сможет перестать чувствовать удушающее присутствие дракона.
А Акаханно тем временем ушел, прихватив с собой не пойми откуда взявшегося преподавателя Драмы. Казалось, что он забрал из аудитории и еще что-то, гораздо более важное - огонек со дна изумрудно-зеленых глаз женщины, одиноко стоящей возле преподавательского стола. Она пыталась продолжить занятие, что-то говорила, но Версус ее уже не слушал. Вместо этого он поднял руку, привлекая ее внимание. В глубине души парень все же знал, что Тессалия опять уйдет от ответа и сведет все к философским размышлениям, возможно, даже попеняет ему на его глупость, но не отступал. Ноктис смотрел женщине прямо в глаза, не давая себе права отвести взгляд - он надеялся, что так прочитает хотя бы намек на ответ.
- Мисс Рии, - его голос звучал уверенно и непривычно серьезно, - скажите, существует ли способ убить дракона?

18 апреля, 13:04

Суть жизни и человеческой природы такова, что если появляется желание донести что-то особенное, казалось бы, простыми словами, возникает самое сильное непонимание. Как отчаянно страдают при этом личности, ориентиры и судьба мира. Как безвозвратно утекают сквозь пальцы надежды на просветление и понимание. Если бы связь сознаний можно было обеспечить одним прикосновением слова к душе… Но все путалось, все выступало препятствиями, в каждом взгляде читалось безразличие и фальшь и неспособность принять столь простое и естественное течение жизни. Был страх, было упрямство и неосознанная жалость к тому, что некогда обладало достоинством, до тех пор, пока не ворвалась жалость.
Тэсс подошла к окну и закрыла его, вновь погружая аудиторию во мрак. Тени вздрогнули и сползлись к центру. В тишине стук ее тонких каблуков казался хрустальным звоном.   
- Боюсь, мистер Версус, что дракон убьет Вас раньше, чем Вы успеете подумать о том, что его не плохо было бы убить. Чтобы убить любое живое существо, нужно обладать властью над ним, превосходить по силе или стоять на одной с ним ступени. Убить дракона так же сложно, как его встретить. Мистер Версус, даже врага нужно заслужить, как и равный бой. Но, разумеется, у Вас имеются все шансы. Надеюсь, мне удалось хотя бы от части ответить на Ваш вопрос. Но я еще обращусь с ним к господину Акаханно. Наверняка, он сможет Вам что-нибудь посоветовать на этот счет.

18 апреля, 13:06
Кажется, он всё ещё стоял у окна, в которое, выброшенная безжалостной рукой (лапой?) вылетела Аньси. Звук захлопнувшейся за преподавателем двери заставил на мгновение вернуться в настоящее, но этот миг прозрения был краток. И снова парня накрыла волна переживаний, ужас разочарования, страх за маленького дракончика, летящего вниз с головокружительной высоты. Он снова выглянул туда, в заоконную прохладу, мирная красота природы словно била по глазам, так не вязалась с ощущением хаоса в душе. Стоящая рядом девушка взяла его за руку, отвела словно маленького к его парте, но Алексо даже не мог бы с уверенностью сказать кто она. Кажется, Хризант? Или кто-то другой. Сейчас это не имело значения. Сейчас вообще ничто не казалось ему важным. Чьи-то голоса звучали приглушённым гулом, немного напоминая звук, который он слышал накануне в том мире, где умер кто-то... Лори? Нет, точно не он - он же сидит рядом. Но кто-то там умер, а может и нет. На его руках было невесомое женское тело. Смутные образы прошлого, обрывки настоящего, осколки межвременного. Состояние полубреда, в любое мгновение готового сорваться в бред полноценный. И поверх всего этого Она. Такая далёкая, такая волшебная и такая бесчувственная. Светлый ореол, окружавший её, вдруг померк, скукожился, превратившись в старую лягушачью кожу из сказки, которую когда-то в детстве читала ему мама. Алексо помотал головой, отгоняя страшный образ, заставил себя взглянуть на виновницу своих мук, вынудил увидеть её такой, какой она и была - красивой, воздушной, в чёрном платье, подчёркивающем все дивные изгибы молодого тела. Она была прекрасна, но он не мог смотреть на неё. Бежать! Только эта мысль прорвалась невиданной силы гейзером сквозь фантомные ужасы сознания.
Парень словно со стороны услышал собственный голос:
- Мисс Рии, Вы рекомендовали мне покинуть пару, я воспользуюсь Вашей рекомендацией.
Противоестественно холодно и по-взрослому звучал его голос.
Он старался не смотреть на снежную кожу её рук, на завитки рыжих волос, словно покрытых тонким слоем меди. Путь до двери казался вечностью, разрывающая грудь тоска мешала идти, он спотыкался на каждом шагу. Но каждой пытке есть предел - последний шаг, и Алексо вырвался из душившего его плена, опрометью бросившись прочь по неизученным коридорам alma mater.

--->Коридоры

Отредактировано Алексо фон Триксон (2010-12-18 00:35:13)

18 апреля. 12:45-13:10
Гул голосов отзывался едва слышным эхо у самых ног, где расползалась по аудитории застоявшаяся прохлада. Скрип карандаша и перекрывал шелест потрепанных книг. Возгласы радостных встреч обрывались дрожью разочарований, страха и смерти. Мирра уже была здесь. Ее прозрачный силуэт едва различался на фоне однообразной тени в самом углу. Ее взгляд растворялся в дневном свете.
Так растворялись образы каждого знакомого и незнакомого студента. Движения были вывернуты и опрокинуты красками на чистое полотно ночного неба. Среди их фигур кружили звезды и галактики. И им не было числа и счета. Они сворачивались и обретали новые формы. И только биение сердец оставалось неровным, не ритмичным. Вместе их голоса отбивали ритм непослушный и чуждый свободе.
Вечная ночь прошла. Вселенная сузилась до единственной точки и обрушилась жизнью в свете чистейших голубых глаз Иллианы.
Она поднялась, приветствуя преподавателя, но обнаружила, что лишь ей пришло это в голову. Впрочем, неизвестно, какие силы заставили ее покинуть место. Безраздельный полумрак и вовсе стал театральной ночью. И холод больше не таился у ног, он заползал в сердце, бередил душу.
Иллиана едва сдерживала странное возбуждение, усиленное в разы отблеском тайного знания в глазах маленького дракона. Ей было не пройти. Она замерла у окна, не отпуская свирель. Мин* была поглощена беззвучным разговором и не обращала внимания на хозяйку.
- Хэнь чхан ши цзень бу цзень лэ, хэнь дуо нень… Аньси… Во хэнь гаосин гень ни цзень мень,** - Мин говорила скоро, едва разделяя звуки, так что Иллиане не удавалось ни насладиться мелодичностью речи, ни проникнуть в тайны ее значения.
- Аньси никогда не была так счастлива, как сегодня. Не нужно вмешиваться, - звонкий голосок пронзил сознание Иллианы.
Девушка незаметно вернулась на свое место, в ее душе зарождалась новая песня, песня дракона, и если бы не Джошуа, если бы не его растерянный взгляд и отчаянный тихий голос его души, то Иллиана, может, смогла бы ответить на любой вопрос госпожи де Рии и господина Акаханно…
Этого не случилось. По ее щекам текли слезы. Она оплакивала чью-то смерть.
***

- Прошу прощения, мисс Рии, - ее голос звучал слишком тонко и почти повторял мелодичность Мин. – Вы верно говорите, что драконы могут научить нас. Но разве они не такие же, как мы? Мне кажется, что нам действительно стоит выучить, так это – мы не хуже и не лучше них, они – отличаются от нас постольку, поскольку они - не люди, а мы  – не драконы. Вся суть в этом. Разве они пытаются познать себя, используя нас как средство? Нет… Значит, и нам не стоит… Не стоит быть столь эгоистичными и видеть в каждом явлении только себя.

Спасибо, что дали Аньси возможность умереть, познав счастье и правду…

* Мин – имя свирели Иллианы.
** пер. с китайского: Давно не виделись, множество лет… Аньси… Я рада встретиться… 

18 апреля, 12:33-13:13

Тихое муравьиное шебуршение замерло на мгновения, лучше хлопка двери ознаменовав запоздавшее, но все-таки своевременное появление преподавателей. В этом неожиданном молчании неосторожный шелест закрываемых страниц наивной сказки маленькой лисы прозвучал как-то по-особенному жалостливо и громко. Не думая о том, что может привлечь еще больше внимания, Хами ойкнула и поерзала на стуле, но ее никто не заметил - и неудивительно. Поучительное занятие началось еще с порога: все с интересом следили за маленьким представлением, разыгрываемым двумя утомленными, израненными (Хами поежилась, пытаясь представить, кто же может быть достаточно сильным, чтобы так жестоко наказать Тэссалию и Хицуи, но не обнаружила поблизости никого, кроме них самих) наставниками и одним загадочным кем-то в коробке. Крошечные коготки зацокали по лакированной столешнице, крылья неловко качнулись в воздухе... Еще за минуты до того, как Тэссалия предложила всем познакомиться, Хами уже приветственно махала лапой маленькому дракону, такому же маленькому, как она сама. Аньси ответила лишь взглядом, но лисе этого было достаточно, она не хотела мешать. Она знала, что маленькому дракону сейчас не до нее... Как знать, было бы ли Хами до принятой только среди людей вежливости, если бы она встретила еще одну лису?.. А главное, что сделала бы лиса, если бы встретила Хами? От пересчитывания хвостов своих все новых и новых воображаемых друзей Хами отвлек резкий, болезненный голос друга невоображаемого и, наверное, незаслуженно забытого. Так, Тэссалия попросила всех постараться познакомиться с драконами, и, конечно, лучше всего это получилось у них самих. Слова отдавались гулким мучительным эхом в опущенных ушах Хами, и странно и страшно было понимать, что этот маленький дракон был таким похожим, слишком похожим на такую же маленькую беззащитную лисицу... Коробка, чужие люди, странствия... И цвета теплого чая, прелой листвы и домашнего очага глаза, в которых был целый мир, и желание этот мир познать и, наверное, полюбить, глаза, которые говорили лучше долгих, неясных слов, которые говорили Хами, что... Лиса кивнула и хлюпнула носом. В следующую минуту раздался крик - Аньси оказалась за окном. Вскоре ушел и второй дракон, стало пусто, вот только занятие все продолжалось. Теперь приходилось понимать драконов без драконов и отвечать на вопросы самим. Хами потянула лапу и, когда ее вызвали, поднялась с места, а после и вовсе забралась на стул с лапами, и заговорила тихо, но очень старательно:
- Хами не человек. И, конечно, не дракон... - лиса выдернула волосок из хвоста и придирчиво его осмотрела. - Но Хами это Хами. И, наверное, не важно, кто мы такие... Ведь и драконам, и лисам, и человекам одинаково больно, когда больно тому, кого они любят. Ведь и драконам, и лисам, и человекам, всем хочется, чтобы и драконы, и лисы, и человеки одинаково улыбались, и просто вместе проводили время, и могли считать звезды, и придумывать сказки, а потом рассказывать эти сказки друг другу, и... - Хами запнулась, не зная, что же должно произойти дальше, она попыталась сказать что-то еще, но так и не смогла придумать, потому что казалось, что все уже сказано. Она опять подняла лапу, хотя ее и без того слушали: - Хами хочет спросить... Здесь столько друзей, и все здесь такие хорошие, совсем хорошие... Тогда почему все такие грустные, если все только пытались сделать друг друга хоть немного счастливее?

18 апреля. 12:48-13:14

Она будто находилась во все не в аудитории, где происходило черти что. Думаю, у вас было когда-нибудь такое. Вы вроде на том месте, где есть, но абсолютно не думаете о том, что здесь происходит.
Микуру летала. Просто летала, и думала не о драконах. Не о том, что Наночка расскажет ей в подробностях то, почему она так долго не появлялась ей на глаза. Она даже забыла о том, что совсем-совсем недавно согласилась встречаться с Акио. И не о том, что зафенделила в Ричарда карандашом..
Или пеналом.
А чёрт его знает.
На самом деле, Мисаки уже не представляет, как бы проходили пары спокойно, как надо. Мало того, она не помнит ни одной нормальной пары, которая прошла хорошо, без всяких препятствий, взрывов или всего, что может случиться в Эдетрионе. Хотя, это наверное, нормально - ведь это магическая школа. Но сегодня всё было слишком странно, а тем более - напряжёно.
Микуру слушала учителей лишь кусками. Сначала был Хицуи, который усердно доказывал что-то, что Мику особо не поняла - ей вообще это именно сегодня, с такой свободной и легкомысленной головой, сложно давалась. Какие-то тигры, кошки, дракончики. Вот зачем он выкинул её из окна?
А? Её глаза были какими-то пустыми. Дракошка, ну та, что Аньси, была довольно милой.. маленьким существом. И зачем выкинул? А её глаза, полные разочарования и расстройства, сдавленный писк, когда пальцы Акаханно сомкнулись на её тонкой шейке. Смотреть на это Мику не могла, поэтому опустила голову на руки, будто спала.
Так что теперь она вообще лишь краем уха слышала всё, что говорит мисс Рии. Не смотря на то, что она была любимым учителем Микуру, сегодня не было никакого желания что-то делать. Будто стрела ленивой заколуповки ткнула девушку прямо в голову.
-Я всего однажды встречала настоящего дракона.
Если даже мисс Тессалия видела дракона лишь однажды.. То его правда слишком сложно заметить, а значит, нужно гордится тем, что видел. Маленьким дракошей, с которым ты даже не могла поговорить, Мику, - подумала она про себя, вздыхая, и перекидывая одну ногу на другую под партой.
-Господин Акаханно – дракон, это правда, но он и человек.
Микуру подняла тяжёлую голову полную странных мыслей и внимательно посмотрела сначала на Хицуи-сана, потом на Тэсс. Вот так странная парочка. Бывшее привидение, которое было таким милым и хорошим.. Вообще, честно вам скажу - когда мисс Тэссалия дэ Рии была призраком - она нравилась Мисаки намного больше.
Было больше таинственного в ней.. Загадка. А теперь она просто человек, который умер.. Но возродился. Ну, или как-то так.
Она снова опустила голову, при этом краем глаза посмотрев на своих друзей. Кажется, Акио, так же как и сама студентка не особо понимал, что происходит. Мало того, его вообще не волновало это. Или он просто летал. Как и Мику.
-Я верю ему. И люблю его. И я искренне уверена, что это самые главные чувства, которым может следовать человек в своей жизни, как бы она, в конечном счете, не сложилась.
Она всегда говорит так величественно.. И будто гордится этим. Тем, что любит, - она начала стучать по парте тонкими пальчиками, отбивая какой-то ритм, при этом коротко стуча ногой под партой, Может, эта лекция и не дала мне много чего, но никаких вопросов у меня не возникло. Лишь сожаление, что я не поговорила с ней. Хотя, вряд ли она сказала бы мне что-то особое, что я могла бы запомнить. Или придать этому особое значение, - подумав об этом, Мику улыбнулась, а затем спрятала свою улыбку за руками.
-Скажите, Вы действительно верите в драконов? Зачем нам вообще нужно знать, что они существуют? - когда Мику услышала тихий стук двери, и опять таки, мягкий, немного растерянный голос учителя, она подняла голову и внимательно вслушалась в её вопросы.
Верить в дракона очень важно в наше время. Не потому, что они важны.. Нет, они конечно, несомненны, важны. Ведь они наверняка дали нам многое, даже больше, чем какие-нибудь элементы. Они ведь.. мудрые? - начала про себя размышлять Мисаки, подставив под щёку свою холодную руку, Но разве стоит использовать их знания, что бы как-то воспользоваться ими во благо себе? Ай, странные и нелепые вопросы ты задаёшь себе, Мику, - наконец, бросив все свои размышления решив, что этим она ничего не добьётся, Мику перевела взгляд на всех, кто сидел в аудитории.
Её заинтересовала маленькая рыженькая кицуне. Точнее, не она сама. А её вопрос.
-Тогда почему все такие грустные, если все только пытались сделать друг друга хоть немного счастливее?
Плохо пытались, значит.
На этом всё и закончилось. Микуру, аккуратно положила голову на плечо Акио, который сидел рядом, и сложила ручки на груди, дожидаясь конца пары. А он, кажется, всё приближался.

Отредактировано Микуру (2010-12-30 04:47:55)

18 апреля, 12:23 - 13:15

Свет внезапно погас, что отвлекло собеседников Мирры, но не ее саму. Она внимательно смотрела на Тэссалию Рии, господина Акаханно и то, что они принесли. Мисс Рии заговорила и Мирра вышла из спин собеседников и встала рядом с ними. В темноте комнаты ее не было видно и наверняка она могла бы подлететь намного ближе, но... Зачем?
Коробка открылась и из нее вышло что-то маленькое, но ужасно гордое. Высоко поднятая голова, очень светлая кожа, имя Аньси, ничего особенного не говорящее Мирре. И пронесшийся по аудитории шепот, повторяющий имя существа. В разуме Мирры стучали слова мисс Рии "самое мудрое и опасное существо, образ, символ, божество и наш уважаемый гость". Казалось, они были несочетаемы: опасное существо и гость. Божество - и гость. Символ - и гость. Оно просто не могло быть совсем рядом, на столе преподавательницы. Оно бы просто не согласилось. Проявило бы характер. Или оно просто слишком маленькое?..
Мисс Рии разрешила подняться - ученики потихоньку встали из-за столов и двинулись вперед. Толпа перекрыла обзор и маленький дракончик скрылся за спинами студентов. И это не понравилось привидению. Все же, она хотела видеть, раз не имела возможности сделать что-либо еще. Подхватив воздушное течение (каким-то непонятным образом она научилась делать это), направляющееся к окну, она полетела вперед и чуть вверх. А потом замерла, зависнув высоко над головами студентов, скрытая темнотой, как покрывалом. Зато она теперь видела все.
Слова господина Акаханно, ответ мисс Рии - они вели диалог, который, казалось, значил намного больше, чем мог услышать любой из студентов. Обсуждая технику безопасности и способность студентов понять то, что пытаются до них донести, они словно просто обменивались любезностями. И это говорило о том, что Мирра не понимает чего-то. А потом началось представление - Хицуи Акаханно даже не попросил лапу у дракона, а приказал подать ее. Акаханно был сильнее дракончика, сидящего на столе. И что это могло означать? Только то, что силы у него больше, чем у "самого мудрого и опасного существа". Или хотя бы столько же.
И - снова непонятные слова. Причем тут Версус? Что с ним произошло? А с Тэссалией Рии? Она стала человеком, но Мирра не знала, почему произошел этот возврат к жизни... В этом виноват мистер Акаханно?.. Он - причина? Мысли путались, не давая сосредоточиться на всем, что говорили дальше. Господин Акаханно унижал Аньси, и девушка понимала, почему. Ей самой Аньси не приглянулась - в той же мере, как может не приглянуться карлик, когда хочешь увидеть прекрасного эльфа. Тоже - но совсем иное.
- Как знать, может быть, я чудовище не потому, что я - дракон, госпожа де Рии, а как раз-таки потому, что я - человек, - произнес господин Хицуи и Мирра вздрогнула от удивления - или от внезапного потока воздуха, подхватившего ее. То, что происходило внизу могло вызвать слезу сочувствия у человека, а привидение лишь задумалось. Мирра смотрела, как пальцы сжались на шее Аньси, и понимала: она сама сейчас - такая же Аньси. Подобие человека, то, что, возможно, похоже на него, но совсем другое. И любой человек может поступить с ней так же, как сейчас поступил господин Акаханно.
– Я нарушила собственное же правило – относиться уважительно не только к людям-магам, но и к любым представителям магического сообщества.
Слова мисс Рии прорезали воздух. Не сходилось. Ничего не могло сойтись в этой головоломке - ни один вывод Мирры, ни один довод господина Хицуи или преподавательницы. Глупость - признавать ошибочность поступка в случае с драконами, но не признавать - в случае с привидениями. Мирра помнила, что такое занятие было. Неужели Тэссалии Рии не было унизительно рассказывать о себе людям?..
– И эти создания – куда как человечнее, чем большинство из нас.
Человечнее? А что вы понимаете под человечностью, мисс Рии, если награждаете ею дракона и лишаете людей?
Мирра все же молчала. Она уважала человека, который прошел такой долгий путь. Наверное, она все же поняла больше, чем Мирра. Ее нужно понять, а не задавать глупые вопросы.
- Господин Акаханно – дракон, это правда, но он и человек, - признание было произнесено, но не имело уже никакого значения - все было понятно и раньше.
- Драконы опасны, драконы жестоки, но лишь потому, что их вынуждают к этой жестокости.
Так неужели остальные опасные существа чем-то отличаются от драконов? Они жестоки от рождения? Или не имеют достаточной глубины мысли, чтобы быть другими? Или просто драконы имеют для мисс Рии особое значение, и она ищет им оправдания?
- Для нас же божества они сами, способные властвовать над жизнью и смертью.
А вот и разгадка внезапного оживления привидения. Но чем мисс Рии заплатила за все это?..
- Человеку следует знать о драконах, но то, что действительно не имеет смысла и неосуществимо, это сосуществование с ними.
Мирра внимательно посмотрела на Тэссалию Рии, говорящую такие слова. Наверное, этой женщине (да какой женщине, девушке еще, несмотря на все 300 лет существования) совершенно было не жаль себя. Ведь говоря такие слова, она давала понять, что и она не сможет быть рядом с господином Акаханно.
- Я верю ему. И люблю его.
А доверяешь ли? Как можно любить и не иметь возможности доверять? Ведь драконы опасны. Как бы они не любили человека, они способны убить его одним неосторожным движением. Не так ли?
Мирра почувствовала на себе взгляд Хицуи Акаханно и склонила голову. Он уходил, забирая с собой Джошуа Рея - человека, который буквально спас Мирру какой-то час назад. И это напомнило Стоун о том, что ей еще нужно поговорить с мисс Рии. А та продолжала занятие. Но это уже намного меньше интересовало Мирру.
Она поднялась чуть выше к потолку и подлетела к окнам. Пока все высказывались, она думала. Мыслила. Так, как умела. И, странное дело, сейчас получались совершенно другие мысли. Кажущиеся более разумными, что ли.
- Возможно, для вас смерть – это откровение, раз вы так легко гуляете между ней и жизнью. Но мне смерть никакого откровения не принесла, - услышала Мирра слова парня, которого видела, но не знала. И они позволили ей начать говорить.
- Мне принесла, - ее голос был твердым и отлично слышимым в аудитории, хоть сама она и не была видна. - Я теперь действительно понимаю чуть больше, чем понимала раньше. И я не могу сказать, что мне это приносит какое-то большое удовольствие. Пока от этого понимания я получила одну лишь боль. И причинила тоже.
Мирра плавно опустилась рядом с мисс Рии и посмотрела вслед парню, не обращая внимания на студентов.
- Честно говоря, я придерживаюсь мнения того молодого человека, что так громко высказался о ваших пристрастиях, мисс Рии - драконы у вас действительно "в фаворе", - Мирра усмехнулась и продолжила. - Но я ни в коем случае не виню вас. Вы же просто любите дракона - естественно, для вас он - самое лучшее, что может быть в этом мире. А я люблю людей. Знаете, мисс, драконы ничем не лучше людей. И человечность - это не мерка не для них. Это мерка - для людей. Драконы и люди - они просто разные существа. Нельзя их сравнивать. Это тоже самое, что сравнивать людей и привидений. Как можно сравнить существо, пышущее чувствами, желаниями, жизнью и нечто, что может только мыслить и летать здесь, среди тех, кто жив? Конечно, можно сказать, что привидение мало чем отличается от человека. Но это - тоже самое, что сравнить Аньси и господина Акаханно. И тогда каждый сможет вышвырнуть меня в окно и убить лишь потому, что я - ничтожество...
Она тихо улыбнулась, понимая, что выдала сейчас все так легко, словно эти слова ничего не стоили. И закончила:
- Пожалуй, это все, что я вынесла из сегодняшнего занятия. И, наверное, то, что рядом с драконами людям нельзя существовать - они слишком жестоки. Вне зависимости от поведения людей. Ведь и Аньси просто существовала, как умела.
И откуда у тебя такие мысли, Мирра?
- Я хотела бы поговорить с вами после занятия, мисс, - тихо произнесла Мирра. - Если можно...
И отлетела поближе к окнам и подальше от толпы учеников.

Отредактировано Мирра Стоун (2011-01-07 23:51:08)

18 апреля, 12:-00 - 13:00

Комната юношей №1 ---->

Невыспавшийся после долгих посиделок за книгами, а также весьма озадаченный событиями последних дней, Ларс тенью проник в кабинет, прошмыгнув мимо занятых парт. Уселся на свободное место и лукаво, явно с какой-то потайной шальной мыслью, оглядел присутствующих. Уловил пару приветственных фраз, смешков, с удивлением наклонился и уставился на два плывущих меж столов хвоста, заметил соседа по комнате и внезапно схватил рюкзак с целью достать, наконец, терзающий сердце предмет…
Парируя среди спешащих на пару учеников, иногда спотыкаясь о чью-нибудь ногу или упираясь носом в чужую спину, худосочный мальчишка добирался до нужной аудитории. Взгляд попеременно сосредотачивался на разных деталях интерьера, лицах студентов, опускался в пол, если кто-то крикливо и недовольно напоминал «смотреть под ноги». И по загадочному стечению обстоятельств, несмотря на то, что Ларс точно помнил, как внимательно пролагал себе путь, он в одну секунду оказался глазами на уровне груди неизвестного парня. Мысленно оценив «какой же он высоченный», подросток растерянно улыбнулся, собираясь извиниться, и был прерван. Вероятно, ему велели сейчас же замолчать, ибо палец, приставленный к губам, красноречиво говорил именно об этом. Незнакомец злобно осклабился. А может мне и показалось, - впоследствии думал юнец. – Но зрачки его точно были голубые… И в них была такая муть! Как в болоте. А волосы как тонкие засохшие ветки от дерева. Давно погибшего дерева.
Через минуту неподвижного стояния по спине щекотливо пробежали мурашки. Устрашающий тип вдруг дернулся, не отрывая пальца от губ парнишки, и наоборот, прикрыв рот всей рукой, аккуратно достал из-за пазухи сверток.
Тем временем в сознании Ларса произошел столь удивительный сбой, что тому оставалось лишь ошарашено хлопать глазами. Ведь он стоял в пустом коридоре, еще парочка поворотов, и будет заветная дверь – пункт назначения сегодняшнего утра. На месте, где мгновение назад стоял чудной прохожий, образовалось мокрое пятно, а рядом притягающе возлежал тот самый предмет, завернутый в темную бархатную тряпочку. Обуреваемый любопытством и неким новым, азартным чувством, мальчик быстро схватил находку, боясь оказаться замеченным, и рванул скорее в кабинет. По пути он обдумывал произошедшее и пытался отыскать разумное объяснение исчезновению человека, свидетелем которого стал. В голову даже закралась вполне здоровая версия о призраке, поэтому мысленно первокурсник небрежно оставил заметку посетить библиотеку и найти информацию об обитающих в замке привидениях.
- Ай! – шаря в набитом тетрадями рюкзаке и наткнувшись на что-то колючее, ученик следом нащупал и заветную вещицу. Внутри все замирало от предвкушения, а, казалось бы, естественное для этой ситуации беспокойство даже не думало зарождаться. Ни опасений – окажется ли такой подарок с подвохом, не приведет ли он к беде, ни иных соображений тоже не наблюдалось. Ларс был весь внимание и с нетерпением развернул незатейливую упаковку… Камень?!
Появление преподавательницы и ее спутников отвлекло мальчишку от кратковременного созерцания плоского камешка, обыкновенного, серого, длиной несколько сантиметров. Хмуро смяв тряпку обратно, он снова засунул вещь в сумку, решив, что какой-то старшекурсник просто хотел его припугнуть. Незамеченной осталась лишь одна деталь – тонко вырезанный, ясный знак разрушительного по своей сути символа, руны. Наверняка использовал простейшее, новомодное заклинание. Надеялся, что я впечатлюсь его уходом, приму за духа, что пожелал мне оставить послание… И думал, я так наивен, что испугаюсь этого. От осознания правдивости последней фразы настроение упало еще ниже, но паренек начал активно себя подбадривать.
- Перед Вами одно из самых удивительных творений мира.
Превосходный, гордый и самобытный! Дракон вызвал внезапное, всезаполняющее ощущение восторга, детской радости, когда хочется подбежать и погладить славное существо – хоть и миниатюрное, но достойное самого грандиозного огнедышащего собрата из сказок. Мальчишка с удовольствием разглядывал каждую деталь в облике маленького, но важного героя. Словно сошел со страниц красочной книжки, повествующей о приключениях влюбленного молодца, что ради воссоединения с возлюбленной непременно побеждает кровожадного, шипастого монстра в зеленых чешуйках. Смакуя воспоминания о красочных картинках из детства, Ларс вовсе не торопился получать практический опыт. Заметив, что остальные студенты пришли в движение, он толком не знал, чего конкретно требовала от них мисс Рии. Перед ним находился оживший, реальный мифический персонаж, и просто «пообщаться» с ним было так же невозможно, как человеку, никак не связанному с магическим миром, встать лицом к лицу с каким-нибудь хилым, молчаливым и безобидным представителем волшебных существ и остаться совершенно невозмутимым – не открыть от потрясения рта, не вытаращить глаза и не оцепенеть от страха. Во всяком случае, так думалось парнишке, и это служило достойным оправданием его бездействия.
Он добросовестно вникал в каждую резкую фразу, что кидал в них уже знакомый студенту преподаватель.  Честно старался распутать каждую витиеватую строчку, в туче умозаключений найти один неуловимый, чистый смысл. Через сердце проходили и злость, и жалость, и смирение, отрицание случившегося. В голове копошились сотни оправданий, по-одному вылезая на поверхность и беря верх над сознанием. Но один твердый, жестокий и бескомпромиссный факт лежал на виду, заглушая собой любые мысленные доводы. Это…чудесное создание…выбросили в окно, как непригодный иссохшийся от времени огрызок.

Отредактировано Ларс (2011-02-13 00:38:18)

18 апреля, 12:00 - 13:40

О час безрадостный, безбольный!
Взлетает дух, и нищ, и светел,
И гонит ветер своевольный
Вослед за ним остывший пепел.
(с) Наталья Крандиевская

Тэсс чувствовала, как жизнь утекает сквозь ее пальцы, не в силах остановиться. Движение этого потока, бесконечно отчаянно лишено было боли. Не немели суставы, не кружилась голова, не ссыхалось горло, словно его жгли лесные пожары. Ей сохраняли силы, и в то же время сил больше не оставалось. Она пробовала вдохнуть полной грудью, улыбнуться, но что-то мимолетное, невесомое ушло, а она осталась смертная, прикованная к земле. Оттуда все берет начало, там и завершается.
Тэсс окинула внимательным взглядом аудиторию. В сознании, однако, рисовалось запустение и одиночество брошенных столов и стульев.
- Вы правы. Каждое из отдельных суждений бессмысленно и бесконечно опошляет жизнь. Да и смерть тоже… Но что нас ожидает при подобном подходе? Сознательно, методично учитывая каждое условие, высчитывая погрешности и вероятности, мы лишаем себя первозданной чистоты восприятия, точки, в которой зарождается отношение, чувство, наша с вами реальность. Каждая часть этой реальности важна, из частей рождается внутренний мир каждого из нас. Эти миры собираются в общее, то, что мы называем социо-культурным фоном, то, в чем мы соприкасаемся, то, почему мы потенциально можем понять друг друга. Но так же как эти составляющие едины, так они и отделены. Одной жизни не хватит, чтобы хотя бы прикоснуться к реальности чужого мира. Не хватит и вечности, не то что жизни.
-  И тут же можно усмотреть множество ситуаций, опровергнуть мои слова, перефразировать в десятки новых предложений с новым содержанием. Но разве не это, не наращение новых и новых смыслов лишает нас зрения, не меньше, чем нежелание вообще понимать или думать над теми или иными вопросами? В обоих случаях мы закрываем глаза и лишаем свою душу зрения. Мы боимся смерти, и не видим ее, думая, что в этот момент она не видит нас. Мы боимся боли, и перестаем чувствовать ее вместе с целым набором других чувств, включая подлинную любовь и надежду. Мы боимся вида смерти, и предпочитаем ненавидеть того, кто ее нам показал. Грубо, безальтернативно, но в целом справедливо.
- Нет. Не пытайтесь усмотреть здесь оценочность. Я не стану измерять смерть по шкале «хорошо-плохо», «радостно-трагично». Я говорю о факте смерти, который в данном случае к чувствам не имеет никакого отношения. Страх смерти, ужас смерти лишает нас знания о ней. Он же мешает продолжать жизнь, когда это знание получено. Вместо факта возникают побочные, сомнительные знания, мифы и легенды.
- Даже самый жестокий убийца подвергается суду, потому что поступок, как жизнь и смерть – не бывают однозначны. Однозначен лишь факт. Но там где есть факт, чувства несостоятельны. Они наказывают страшнее, чем любое логически выведенное наказание. Мы не наказываем волка, за то, что он охотится на овцу или нас, людей, за то, что мы едим мясо. Это залог выживания, да. Зачем же убивать себе подобных? Затем же, зачем разгораются войны – из разделения на своих и чужих и рефлекса самозащиты. Затем же, зачем усыпляют любимого питомца или разрешают эвтаназию – чтобы избавить от боли.
Рано или поздно всему приходит конец. Если это чья-то жизнь, пусть так. Я слезами отдам дань памяти потерянному, и создам новое, на месте ушедшего. То, что должно уйти, всегда уходит, но лучше, пусть на этом месте останется хотя бы что-то, хотя бы знание. Ничто не забыто, никто не забыт. И я никому не желаю смерти. Но и не отрицаю, что она может быть уроком для того, кому пора уходить.
Несколько капель пролились из глаз Тэсс. Упрямые хрусталики слез не хотели испаряться и зависли на щеках. Она смотрела на девочку, сидящую на подоконнике, она смотрела на Аньси уже несколько долгих, протяжных минут, но душа ее была далеко. Она прощалась с жизнью, она просила прощения, она прощала.
- Урок окончен, - на одном дыхании прошептала она.