- Доброе утро, Джош. Какими неведомыми словами ты меня обозвал за то, что я так нагло разбудила тебя своими разговорами с пустотой?
Джошуа поднял веки и тут же прищурился: золото солнечных лучей ударило в глаза, сотню раз отразившись в сияющей улыбке Иллианы.
- Этот страшшшшный язык, - передразнивая бесконечные польские "ш", усмехнулся Джош, - Мой родной. Постараюсь больше тебя не пугать им. Я сказал что всё понимаю и сделаю всё, чтобы бы осталась рядом со мной.
Он продолжал улыбаться, глаза постепенно привыкали к яркому свету, но ладони никак не могли свыкнуться с будоражащим сознание ощущением прикосновений к её телу, пусть и сквозь клетчатую ткань рубашки.
-Как спалось? - девушка сладко зевнула, чуть прогибаясь.
Даже это незначительное, лёгкое движение... кроме восхищения проиродной грацией лесной феи вызывало чувства, которые накануне вечером с таким трудом удалось усмирить.
Джош нервно сглотнул, неосознанным движением прижав ладонь к животу и тут же улыбнулся как можно беспечнее.
- Замечательно... Знаешь, мне уже второй раз снится одно и то же место. Старая водонапорная башня на окраине города, бесконечные ступени и музыка, льющаяся сверху. Я поднимаюсь, поднимаюсь, а ступени всё не заканчиваются, и музыка так же далека...

- И совсем не страшный. Мне даже нравится. Только вот не честно, ты меня понимаешь, а я тебя нет...
Блики солнца в глазах, улыбка - ещё ярче, ещё светлее.
- Факультатив по польскому языку? - улыбнулся Джошуа, вздёргивая бровь.
И ещё одна невесомая волна искристого смеха.
- Интересный сон. Не знаешь, что он может бы символизировать? - поинтересовалась Иллиана, услышав рассказ Джоша о водонапорной башне.
- Он символизирует - не сдержавшись, захихикал тот и, успокоившись, серьёзно произнёс, глядя девушке в глаза, - Я думаю, это связано с тобой. Но как - пока не знаю. Думаю, когда я доберусь до крыши башни, произойдёт нечто важное...
- А мне сегодня снилось что-то совершенно странное. Какие-то образы, разводы, звуки-звуки, ничего не понятно, зато так спокойно и тепло. А две предыдущие ночи подряд мне снился ты. И ты мне играл на флейте в лесу. Всю ночь, представляешь?.. Эту музыку я навсегда запомню. В ней столько волшебства... Девушка снова поерзала на кровати, пытаясь устроиться удобнее.
- Всю ночь на флейте? - и опять изнутри щекотал горло смех, - Илли, ты меня переоцениваешь! У меня бы ужасно, ужасно болели щёки и язык, и вообще, я бы задохнулся. Ты же сама на свирели играешь, а, поиграй-ка мне всю ночь!
Отсмеявшись, он нежно посмотрел на девушку, трагично сдвинув брови.
- Прости, Илли. На меня, кажется, прыгнул хохотунчик... - ещё один взрыв смеха, - Прости, прости болвана... Я... Я так хочу видеть во сне тебя. Может быть, ты стоишь на крыше водонапорной башни и... играешь...
Он умолк, закрывая глаза, глубоко вдыхая изумительный аромат свежести, окутывающий Иллиану прозрачным облаком.
И вдруг распахнул веки, чуть нахмурившись.
- Ты... Ты не пропускаешь занятия случайно?

- Джош, тебе бы пришлось выхаживать меня неделю после таких ночных приключений со свирелью.
Прозрачная ледяная рука страха неожиданно сжала сердце. Тёплое утро, искристый свет - и убийственная, невыносимая мысль о том, что с ней может случиться что-то плохое.
Нет. Любой ценой, нет.
- Нет. Нет-нет-нет... если так, я вообще отберу у тебя эту свирель, а... лучше я просто буду рядом с тобой неделю. Всю неделю от зари и до зари...
...Услышав вопрос о занятиях, девушка смешалась
- Джош, я... Мы в любом случае проспали... Урок уже начался, скорее всего. Моя свирель была довольно настойчива, пытаясь меня разбудить... - Иллиана потупила взгляд. - И все равно нет никакого желания учиться. История не самый сложный предмет. Практики нет, а значит, можно выучить по книгам.
- Илли... - сокрушённо пробормотал Джошуа, проводя ладонью по пушистым волосам девушки, - Я дурно на тебя влияю. Если выяснится, что из-за меня ты станешь хуже учиться, я...
Меня уволят к чёрту
- Я себе этого не прощу. Ты уверена, что опоздала? Сейчас около одиннадцати утра. Восколько начинаются занятия по истории?..
Он и сам уже понимал, что Иллиана безнадёжно опоздала. Первые уроки обычно заканчиваются к одиннадцати.
- А я даже не знаю, кто ведёт историю...

- Не волнуйся, я обещаю, что буду вести себя хорошо. Стараться, учиться и вообще по всем параметрам опровергать стереотип силлентиумца. - Иллиана плотнее укуталась в покрывало.
- То есть, ты остаёшься у меня? - улыбнулся Джошуа, - Ах ты прогульщица! - он сел, подхватывая девушку, завёрнутую в покрывало, и прижал к себе, - Про-гуль-щи-ца!.. А я в любом случае встаю, хотя бы привести себя в порядок мне просто необходимо.
Джош опустил Иллиану обратно на кровать, легонько коснулся пальцем кончика её носа, подмигнул и поднялся с кровати, отворачиваясь и отчаянно зевая.
- Аааах... Извини. Да, так вот я скоро вернусь, а ты, раз ещё хочешь понежиться, оставайся в кровати, я...
Он взял с тумбочки дирижёрскую палочку и трижды стукнул её кончиком по изголовью кровати. Шторы на окне медленно, лениво сдвинулись.
- Всё время забываю сделать это на ночь.
Бросив ещё один долгий взгляд на Иллиану, Джошуа наконец отправился в ванную, прихватив с собой стопку одежды.

Когда Джошуа вернулся из ванной, Иллиана спала, свернувшись клубочком под покрывалом - такая маленькая, тёплая, уютная, будто пушистая кошечка. Джош опустился на колени рядом с кроватью, заглядывая в милое лицо и едва сдерживая желание забраться к ней под покрывало, обхватить обеими руками и крепко прижать к себе. Всё его нутро переполняла горячая вязкая нежность, от которой болезненно сжималось сердце и щипало глаза, но которая была так прекрасна во всей своей мучительности...
Тихо вздохнув, потерев пальцы, Джошуа встал, вытащил журнал из щели между кроватью и тумбочкой, отыскал карандаш на подносе и сел на стул, положив раскрытый журнал на крышку клавиатуры пианино.
Сосредоточиться на чём-либо, даже на таком элементарном деле, как переписывание фамилий судентов в импровизированную табличку, оказалось весьма нелегко. То и дело Джош бросал взгляд на спящую в его кровати девушку и всякий раз всё внутри сжималось и перекручивалось под натиском убийственной нежности к этому волшебно-прекрасному существу.
К счастью, записок на этот раз было не много, и он с грехом пополам справился с работой. А в голове уже начал рассеиваться туман, окутывавший вопрос постановки.
Что-нибудь о магическом учебном заведении... Завлечь? М... Что-то подвижное с ярким противостоянием света и тьмы...
Рассеянно постукивая карандашом по губам, Джош поднялся со стула, выдвинул ящик тумбочки и вспомнил, что его молескин всё ещё у Цисаара Церео.
Ах ты чёрт...
Джошуа отпустил ящик, тот довольно громко щёлкнул, закрывшись. Иллиана подскочила на кровати, испуганно распахивая глаза.
Болван, Джош.
- Извини, - пробормотал он, слегка покраснев, - Извини, я случайно. Не хотел тебя будить.

Отредактировано Joshua Ray (2009-05-20 17:06:31)

Иллиана соскользнула с кровати, всё ещё в полусне прошла босиком по паркету и прижалась к Джошу, обхватывая его тонкими руками.
Ох...
Такая хрупкая, такая прекрасная, такая... волнительно женственная в этой большой клетчатой рубашке, с пушистыми волосами, рассыпавшимися по плечам, с рассеянным выражением на сонном личике...
- Все в порядке. Меня уже давно пора было будить. Странно, что моя свирель не вмешалась... Обычно... Может, она ревнует?... - девушка перевела взгляд на футляр со свирелью, лежавший на стуле.
- Ну что ты, к кому бы ей ревновать? - улыбнулся Джошуа, легонько ероша пальцами кучеряшки на макушке девушки, - Я же не пытаюсь стать твоим магическим источником. Во мне магии раз в пятьсот меньше, чем в твоей свирели.
Он рассмеялся, обнимая Иллиану крепче, выдыхая горячий воздух в её волосы.
- Я люблю тебя, Илли, - прошептал он, закрывая глаза и чуть раскачиваясь на носках, продолжая прижимать девушку к себе, - Я люблю тебя...
Как будто каждый раз он говорил это впервые. Каждый раз в груди фейерверком взрывалось что-то сухое и сладкое, золотое, очень нежное - и очень настоящее. И от этой настоящести было так больно - и одновременно так хорошо. Так хорошо, что слёзы на глаза навернулись, склеивая ресницы, что кололо мурашками кончики пальцев и в голове ничего не осталось кроме одного-единственного, мучительно настоящего слова.
- Люблю.

- Люблю тебя... - эхом прошелестела Иллиана, приподнимаясь на мысках, обхватывая тонкими руками шею Джошуа - слишком красивая, слишком волшебная, чтобы быть правдой.
Он склонился к ней, запуская пальцы в густые кудри на затылке девушки, задыхаясь от нежности и заново разгорающегося пламени желания... захлёбываясь густой синевой её глаз, не выдерживая её и смыкая веки, наконец найдя её губы - мягкие, тёплые со сна... забывая о том, кто он, где он находится, забывая, какой нынче месяц и сколько солнц в небе над весенним садом за окном... наплевав на неистово вращающийся вокруг них мир, на зелень и охру, слившуюся в неразличимые полосы, и на воздух, который ещё недавно был необходим.
Горячечный туман пульсировал в голове золотым светом, ладони метались по хрупкой спине, пальцы то бездумно комкали мягкую ткань, то разглаживали, будто пытаясь ощутить сквозь неё шелковость кожи.
Шаг вперёд - не открывая глаз, не прерывая выжигающего рассудок поцелуя. Ещё один шаг - и препятствие. Не успевая сообразить, что могло им стать, Джошуа оторвал Иллиану от пола, одновременно разворачиваясь, ощущая ногами деревянный каркас и матрас кровати.
Вот, что это.
Вот, что мешает.
Мешает ли?
Он почти упал в клетчато- шоколадный ворох, продолжая прижимать к себе Илиану и целовать её - неиствово и вместе с тем нежно... Со всей нежностью, на которую было способно грохочущее в ушах сердце.

Отредактировано Joshua Ray (2009-05-19 18:47:48)

- Илли... - перерыв на мучительный, болезненный вдох.
Воздух, горячий и колкий, палит горло, обжигает лёгкие...
Безумная смесь ароматов. Свежести - от её волос... чем-то сладким песочным пахнет нежная кожа шеи... масляными красками отдаёт его старая клетчатая рубашка, и сухой угольной пылью - шотландский плед. Все плавится и сливается в жарком мареве в один немыслимый, сводящий с ума запах.
И снова падение в пропасть. Неотвратимое. Безудержное. Снова, прижимая Иллиану к себе, Джошуа перевернул её на спину, губами спускаясь по шее к тонкой ключице. Горячечный туман застилал сознание, пальцы немели и холодели от сумасшедшего иррационального желания. Вторая пуговица клетчатой рубашки так и осталась расстёгнутой. Губы Джоша коснулись яремной впадины, пальцы правой руки зарылись в густые волосы на затылке, левая скользнула вниз, расстёгивая последнюю пуговицу, на животе, забираясь под клетчатую фланель... От прикосновения к нежной, разгорячённой коже волна ледяных мурашек прошла по всему его телу, заставив вздрогнуть, приподняться и с шумом выдохнуть из лёгких похолодевший воздух.
- О... Mój Boże. Ty ... niesamowity - пробормотал он, вновь припадая губами к тонкой шее.
Поцелуй. Ещё один. Ешё.
- Я... я сказал что ты... - ещё, - Ты удивительная
Пальцы левой руки осторожно скользили вверх по тонкому позвоночнику.
- Фа... факультатив, я... обещаю, будешь очень бегло... добрались до шеи, ласково прошли по плечу под фланелью, - По-польски... Как на родном...

Тонкие пальчики, коснувшиеся его спины, обожгли льдом горячую кожу даже сквозь ткань футболки.
- Джош... - шёпотом, надтреснутым, испуганным, - Я... мне...
Больно? Страшно? Гадко?
- Обними меня. - волна дрожи сотрясла хрупкое тело, - Я схожу с ума...
Пожар в животе исчез в долю секунды, резкая чёткость взрывом разметала горячечный туман в сознании.
Достаточно, Джош.
Ладонь Джошуа мгновенно выскользнула из-под клетчатой фланели, вторая метнулась с затылка на тонкую спину.
Он почти упал на кровать рядом с Иллианой, обеими руками прижимая её к себе - уже совсем по-другому, без намёка на безрассудный жар непреодолимого желания.
- Да, - выдохнул он, одной рукой натягивая на них покрывало и плед - что попало под дрожащие пальцы, - тут же снова возвращая ладонь на спину девушки, - Илли, я здесь, - шёпотом, ласковым, тёплым, вплетая в голос умиротворение и спокойствие, которые находились в помещении с большим трудом, - Я с тобой. Слышишь? Я здесь.
Пальцы вернулись на затылок Иллианы - осторожные, чуткие, перебирали кудрявые прядки.
- Факультатив по сказкам. По-польски: bajka - сказка, история.
- тихо вздохнув, Джошуа опустил веки, продолжая поглаживать девушку по голове, продолжая отыскивать в магическом фоне комнаты теплоту, нежность, мягкость, вплетая в голос, оживляя знакомые с детства образы.
- Я обязательно, ты слышишь?  Я обязательно, - сказал Медвежонок.  Ежик
кивнул.
     -  Я обязательно  приду к тебе, что бы ни случилось. Я  буду возле тебя
всегда.
     Ежик глядел на Медвежонка тихими глазами и молчал.
     - Ну что ты молчишь?
     - Я верю, - сказал Ежик.
     Ежик провалился в волчью яму и просидел  там неделю. Его случайно нашла
Белка: она пробегала мимо и услышала слабый Ежикин голос.
     Медвежонок  неделю искал  Ежика по лесу,  сбился с ног  и, когда к нему
прибежала Белка, вытащил Ежика из ямы и принес домой.
     Ежик лежал, по самый нос укрытый одеялом, и глядел на Медвежонка тихими
глазами.
     - Не смотри на меня так, - сказал Медвежонок. - Не, могу, когда на меня
так смотрят.
     Ежик закрыл глаза.
     - Ну вот, теперь ты как будто умер. Ежик открыл глаза.
     - Улыбнись, - сказал Медвежонок.
     Ежик попробовал, но у него слабо получилось.
     -  Сейчас я  тебя буду  поить бульоном, -  сказал  Медвежонок. -  Белка
принесла свежих грибков, я сварил бульон.
     Он налил бульон в чашку и приподнял Ежику голову.
     - Нет, не так, - сказал Медвежонок. - Ты садись.
     - Не могу, - сказал Ежик.
     - Я тебя подушкой подопру. Вот так.
     - Мне тяжело, - сказал Ежик.
     - Терпи.
     Медвежонок прислонил Ежика спиной к стене и подоткнул подушку.
     - Мне холодно, - сказал Ежик.
     -  Сичас-сичас.  -  Медвежонок  взобрался  на  чердак  и  обложил Ежика
тулупом.  -  Как  ты  не  замерз?  Ночи-то  какие  холодные! -  приговаривал
Медвежонок.
     - Я прыгал, - сказал Ежик.
     - Семь дней?
     - Я ночью прыгал.
     - Что ж ты ел?
     - Ничего, - сказал Ежик. - Ты мне дашь бульону?
     - Ах, да! Пей, - сказал Медвежонок.
     Ежик сделал несколько глотков и закрыл глаза.
     - Пей-пей!
     - Устал, - сказал Ежик.
     - Нет, пей! - И Медвежонок стал поить Ежика с ложечки.
     - Не могу больше.
     - За меня!
     Ежик хлебнул.
     - За Белочку!
     Ежик выпил.
     - За Зайца! Он знаешь как помогал!
     - Погоди, - сказал Ежик. - Передохну.
     - Выпей за Зайца, он старался..
     Ежик глотнул.
     - За Хомячка!
     - А Хомячок что сделал?
     - Ничего. Каждый день прибегал и спрашивал.
     - Пусть подождет. Сил нет, - сказал Ежик.
     - Иногда и утром прибегал, - сказал Медвежонок. - Съешь ложечку.
     Ежик проглотил.
     - А теперь - за Филина!
     - Филин-то при чем?
     - Как? Нет, за Филина ты выпьешь три ложки.
     - Да почему?
     - Да я на нем три ночи летал. Тебя искали.
     - На Филине?
     - Ну да!
     - Врешь, - сказал Ежик.
     - Чтоб мне с места не сойти!
     - Да как ты на него взобрался?
     - Он знаешь какой крепкий? Сел на шею и полетел. Ты бы видел, как Заяц,
нас испугался.
     - Как?
     - Вот выпей - скажу.
     Ежик выпил подряд три ложки и снова закрыл глаза.
     - Как? - спросил он.
     -- Что?
     - Как Заяц вас испугался?
     -  А!  Заяц?  Представляешь? Я лечу.  А  тут  - он.  Давай еще ложечку.
Слышишь, как пахнет? Ух!
     Ежик выпил.
     - Ну вот. Сидит, ушами вертит. Тут мы.
     - С Филином?
     -  Ага.  Он ка-ак подскочит,  ка-ак побежит! Филин чуть  на  дерево  не
налетел. Давай за Филина.
     - Нет. Уже совсем не могу, - сказал Ежик. - Давай я лягу.
     Медвежонок уложил Ежика на прежнее место и укрыл тулупом.
     - Ну как, - спросил Медвежонок, - тепло?
     - Угу, - сказал Ежик. - А про Филина придумал? Говори.
     - Да что ты? Вот выздоровеешь, вместе полетаем.
     - Полетаем, - еле слышно пробормотал Ежик, засыпая.

Отредактировано Joshua Ray (2009-05-20 01:32:00)