Посвящается Эдетриону (первый столбик) и Акио (второй соответствено).
Люди на ветках, люди в витринах, люди на людях, дворцовых решетках
Гибнут на паперти, тонут в перинах окон, весь мир умирает на стеклах
Первой любви и последней измены, стены, набухшие трещины-вены,
Солнце, клинком перерезав аорту готской зиме, подымает когорты
На Невский...
на Невский, Сенатскую, выиграна сеча и власти-доспехи ложатся на плечи
Весны, торжествует шагреневой кожей, "Хлеба и зрелищ" - голодных прохожих.
И трудится жизнь в сексуальном угаре разлагаясь в мозгах, казино, тротуаре
В машинах, метро, в многоблочных коробках, на окнах дисплеев, в нечищеных глотках
В тебе и во мне...
И даже чудовище масти глиста с розовой гадостью вместо хвоста
Вылезло к солнцу отравленным сердцем, смертельной слюною, раздавленным перцем
Сквозь ахи и визг расфуфыренных,
Дам... По травке газона, асфальто-ногам
Сумасшедшая крыса,
Бредовая мразь, прорвавшийся чирей, порочная связь
Прыгнула вверх, закружилася в вальсе, жмурясь на небо, в друидовом трансе,
Как девочка в классы, игривый котенок, как ласточка в облаке снятых пеленок,
Как ласточка... как ласточка в облаке снятых пеленок,
В листве прошлогодней играет с часами оставшейся жизни, как черт с небесами...
Хватит визжать, люди, шляпы снимите, божья тварь она тоже, поймите,
Божья тварь она тоже, поймите...