Он хотел что-то ответить, сказать нечто обидное. Нечто, что должно было выразить все чувства в одном лишь слове. Парнишка сдержался, не договорил, проглотил слово, которое вертелось у него на языке, вместо этого взглянув в глаза с такой обидой, что обжигала гораздо сильнее слов. Он дернул руку, стремясь отвести кинжал от горла на безопасное расстояние, но будучи прислоненным к коже, тот прочертил не глубокую живописную полосу, тут же наполнившуюся красным.
- Мне это не понадобится… - произнес Ларс, избавившись от оружия и уткнувшись носом в шею.
Как самоуверенно… Ги коротко ухмыльнулся. Эти четыре слова раззадоривали, опьяняли, и в то же время действовали несколько отрезвляюще, выражая полное доверие. Нельзя так безоговорочно доверять! Тем более случайному встречному. Жизнь тебя не научила? Тогда придется научить мне… Ты ведь сам этого хотел?!
Обняв, нарочито медленно провел ладонями по рукам мальчика, как бы соглашаясь с ним, с его словами. Плавные движения от локтей до плеч, затем по спине вдоль длинного, но неглубокого пореза, действовали расслабляюще. Почувствовав, что паренек немного успокоился, сжал обе половинки распоротого корсета и резко дернул в стороны, продлевая разрез, разрывая платье на две части и спуская вниз, обнажая мальчишку по пояс. Словно хищник, заигрывая со своей уже пойманной жертвой, он не спешит ее убивать, твердо зная, что она никуда не сбежит, дразнит ее смутной надеждой на возможное спасение, но тут же осаждает, стоит той вновь попытаться вырваться из объятий. Снова медленное ласкающее движение ладони по груди, будто та самая надежда легко коснулась тела под ребрами, поползла вверх, чуть прихватила сосок, дразня, успокаивающе спустилась на талию, превратившись в крепкие объятия рук. И снова резкий рывок, только на этот раз уже вверх, прочь из одежды, свалившейся бесформенной кучей тряпок и оставшейся валяться на земле. Платье, так старательно прорисованное и затем воплощенное в реальность, теперь было не нужно, оно отслужило свой положенный срок, и было забыто, как наскучившая сломанная игрушка. Да и кого это может заботить, когда в его руках нечто более хрупкое и оттого более ценное – собственная живая игрушка?!
Ги аккуратно, словно тот был сделан из тончайшего хрусталя, уложил парнишку на мягкую траву, поближе к источнику тепла и воды. Не заботясь о своей одежде, скинул пиджак, дернул за борта рубашки, наплевав на расстегивании многочисленных пуговиц, стащил галстук, так некстати болтающийся на шее словно петля, готовая вот-вот затянуться. Взгляд скользнул по распростертому на земле телу, а вслед за ним медленно, как змея, готовящаяся к прыжку, опустился юноша, закрывая спиной луну. Легким дразнящим движением, едва касаясь кожи, пробежался пальцами по телу, чувствуя, как оно дрожит толи от страха, толи от возбуждения, - какая разница из-за чего? Главное сейчас не причина, а сама реакция, которой тело отвечает на прикосновения…
Скользя ладонью по груди, задевая самые чувствительные места, припасть к не менее чувственным губам, завладеть языком, играючи отвлечь, для того, чтобы незаметно подкрасться пальцами к шее, обхватить и чуть сдавливая, придушить. Ограничить доступ кислорода в легкие, на пару мгновений лишить возможности дышать, чтобы обострить чувства, чтобы замершее сердце начало стучать сильнее с новым спасительным глотком воздуха, выбрасывая в кровь двойную порцию адреналина. Не отрываясь, скользнуть рукой вниз, вдоль бока, чуть щекоча невесомым касанием, не заметив, как пропала последняя ненужная деталь туалета, словно ее и не было, завершить движение, огладив ягодицу, подобраться к самому сокровенному. Обхватив пальцами в кольцо, медленно провести вверх, наблюдая за реакцией, чуть отстранившись от мальчика, прервав поцелуй. Улыбнувшись, видя, как расширяются у парнишки глаза, в тот момент, когда рука коснулась самой чувствительной точки, чуть задержавшись на ней, чувствуя поднимающееся удовлетворение, юноша поспешно избавился от мешающихся вещей. Вновь вернувшись к своей «игрушке», коротко, отрывисто поцеловал, сбивая с толку новыми прикосновениями. Провел пальцами по влажным губам, раскрыл их, вторгаясь на чужую территорию, чтобы вынырнуть из влаги и отправиться дальше: вниз, едва касаясь разгоряченного тела, найти податливую точку, нажать, чувствуя, как она неохотно раскрывается и впускает внутрь. Осторожно, растягивая, сначала одним, а затем и двумя влажными от слюны пальцами проникая внутрь, подготавливая, исследовать реакцию и наслаждаться ею. Поймать затравленный взгляд парнишки, захватить и не отпускать, облизнуть ладонь, быстрым неуловимым движением смочив, медленно, преодолевая сантиметр за сантиметром, проникать все глубже, из последних сил стараясь сдерживаться, терпя почти невыносимый жар, чтобы не ранить слишком сильно. И только на последний момент, достигнув предела, закрыть глаза, чтобы не видеть лица, тела, не слышать сбитое рваное дыхание, лишь чувствовать. Чувствовать, как кровь стучит в висках, как под ним изгибается тело и по нему пробегает легкая дрожь возбуждения, как затмевая все остальное, ярким цветастым вихрем в голове, крутится одно единственно-важное на данный момент ощущение. Не передаваемое и не сравнимое ни с чем, раскаляясь с каждым новым движением, закруживая в вихре страстей в ускоряющемся темпе. Разгораясь все ярче и сильней, пока не достигнет апогея и не взорвется огненной вспышкой ярче тысяч солнц, пронзительней сотни тысяч лун, плавно сползет вниз, накрывая тело жаркой волной, чтобы выплеснуться внутрь, подарить другому частицу себя. Подарить обоим долгожданную разрядку, оставляя силы только на то, чтобы освободиться и обессиленным вновь опуститься на подрагивающее хрупкое тело, найти чужие губы, благодарно, нежно и легко прикоснуться своими, все также не открывая глаз, и замереть на минуту-другую, приходя в себя и оттягивая тот момент, когда снова придется возвращаться в реальность.
Отредактировано Gaoth Rinc (2009-07-13 23:43:15)
