По гортани скользнула ледяная гильотина, связки обожгло, как будто маг проглотил раскаленный уголь. Но почувствовал, что магия бьется где-то глубоко, не выходя наружу, не смея причинить вреда.
Наконец-то, - выдохнул формально тор-эста, а сейчас на самом деле сэнтал без каких-либо магических способностей.  Голос на поверку звучал бледно.  Такие слышишь в толпе, бездумно проходя мимо. Такие объявляют остановки в метро и метеосводки.  Ну да за неимением лучшего...
Его снова скосил хриплый кашель, - прижатая ко рту ладонь испачкалась кровью. У без пяти минут подопечной Кристиана Диора остекленели глаза от страха, но количество жвал, хватал и держал на сей раз осталось неизменным – ошейник работал. «Звезда» по стеночке начала красться к выходу из медпункта.
Эрл опустился на койку, устало проведя ладонью по горящему лицу. Стальная пряжка холодила горло.
- Спасибо за помощь, Рэй, - говорить было непривычно, не хватало воздуха, - но, если позволишь, я бы попросил ещё об одной услуге, -  усмехнулся, - Никогда не видел толку в исповедниках, но, похоже, сейчас именно он мне и нужен, - говоривший некоторое время смотрел в одну точку перед собой, затем, вдруг подняв ресницы, вперил взгляд в глаза Джошуа, - Твой совет.  Пауза. Совет человека, в котором добро пустило корни так глубоко, что он даже не задумывается, что оно в нем есть. А я…Цисаар опустил голову. Я никогда не умел поступать верно, в согласии с моралями и достоинствами, мне всегда казалось настолько сложным то, что для тебя, наверняка, просто. Черное – белое…Шахматы на доске… Одним клеем спаяны, одним лаком вскрыты. Снова вскинулся, заговорил уверенно и грубо.
- Впрочем, если не сможешь, можно и без советов обойтись Просто выслушай. Просто … дай выговориться.
Странная просьба неразрешенным аккордом повисла в тишине.

Вот. Опять. Интересно, Джош разочаруется во мне, только если собственными глазами увидит, что я творю? Даже моё лицо не переменило его мнения. На миг Цисаар почувствовал укол совести. Джошуа определенно болен. Ему бы сейчас лежать в постели, вперив глаза в потолок  и думать о чем-нибудь хорошем, например, о музыке. Звуки доносились, как сквозь беруши для ушей. И тут я с разговорами. С проблемами, слава Темным Силам, хоть не мирового порядка. Но перед глазами встало сегодняшнее, - такое далекое, - утро. Приступ ужаса. Раскаяния. Сожаления. Как это произошло? Что я наделал, кровь эльфов?  Кому задавать эти вопросы? Себе? Слишком тяжко. Забивать гвозди в стигматы глупо и бесполезно.  Никому? Пустоте? Вселенной? Что в сущности одно и то же.
Церео всмотрелся в такое ангельское, почти как у девушки, даже в болезни,  лицо Рэя. Такими и должны быть судьи – кроткими, мягкими, беззлобными. Судьи не палачи. Такому судье, даже не кладя руку на сердце или священную книгу, будешь говорить правду, только правду и ничего кроме правды. Прости, Джошуа. Сегодня я выбрал тебя Своей Честью. 
Добро пожаловать, эрл Цисаар Церео, на скамью подсудимых. Сегодня Вы истец, ответчик и свидетель.
Но думать о  показаниях против самого себя было трудно. Говорить – ещё трудней, даже если не брать в расчет ошейник. Наводящие вопросы? Да ты сам себе решил стать адвокатом, эрл… Вперемешку с сапером, идущим по минному полю. Одна нога здесь – другая там. А сердце…Он сам оборвал пытку горькими  мыслями, уничтожив затягивавшееся молчание.
- Исповедь обычно начинают с вопросов священника, - пристальный взгляд, - Но ни ты, ни я в сан не посвящены, так что вопрос, пожалуй, задам я. Как ты относишься к близким отношениям между преподавателем и студенткой?

Удивление от новости было немного сглажено облегчением, что его тут же не осудили окончательно и бесповоротно.  Я – идиот…Когда я очнулся, здесь была Илиана Макфейри, она держала Джошуа за руку, ну, конечно же…Цисаар сглотнул. Его никто за руку не держал, даже не пытался выснить, что с ним. Было бы за что.  Где она сейчас? Все ещё приходит в себя в его комнате? Бродит, испуганная и потерявшаяся, по Эдетриону? А может решила, что ей все приснилось, и все так же уплетает пирожки и ловит мышей. Эрл отвел взгляд, покачав головой.
- Не знал. Точнее, не обращал внимания на слишком явные признаки. Что ж, тогда ты хотя бы попытаешься меня понять. Тебе знакома…вот оно, имя, бисером по вискам, солнечным лучом по ладони сонной, - мисс Хами Букалемьон?

Некоторое время Джошуа понадобилось, чтобы осмыслить слова друга.  Перевести набор звуков, выжженный в душе одного ярким клеймом, в цельное ощущение, воспоминание другого. Наверняка несколько секунд, чтобы вспомнить, о чем мы говорили до этого. Мгновенье неверия. Сейчас.
- Крис... - потрясённо прошептал Джошуа, неверяще сдвигая брови, - О... какого рода отношениях идёт речь?
По лицу сэнтала пробежала мрачная улыбка. Именно об этих, мой сердечный, романтичный, как рыцарский роман, и наивный, как домашняя болонка, друг.
Цисаар отвернулся и отошел, адресуя свои слова дождю за окном. Бросил в огонь лягушачью кожу, так смотри как пылает…Назад дороги нет.
- Я всегда совершал необдуманные поступки, но масштаб моих безумств скоро выйдет за карты известного мира. Ты скажешь, нет ничего предосудительного в том, чтобы ходить со студенткой смотреть на звезды по крышам. Думаю, ты и сам так делал. Ты также согласишься со мной, если я скажу, что нет ничего ужасающего в тех невинных объятиях, что мне дарила Хами. Я узнал о ней совсем недавно, - растерянно мужчина коснулся стекла, с другой стороны которого баловался абстракционизмом ливень, наблюдал пару секунд за постоянно меняющимися серыми разводами и снова обернулся к  Джошуа.
- Знаешь, я довольно поздно узнал о том празднике, что устроила Юко. Спешил с лекции, еле успел переодеться, пары у меня, разумеется, никакой не было. Несмотря на столь многообещающие угрозы нашей обаятельной директрисы.
У него снова начала кружиться голова – то ли просто от температуры, то ли от нелепых признаний.
- Я твердо вознамерился провести этот вечер в одиночестве, глотая вино, – он сжал кулаки, - кровь эльфов, лучше бы я вернулся в свою комнату!
Но говорить не о чем – я этого не сделал.
После первого же бокала вина я увидел Хами рядом с собой. Она, кажется была расстроена чем-то… и я был готов выполнить любое её пожеланье. Церео заговорил таким тоном, будто и правда был на суде. Она захотела танцевать…Я отшучивался, не помню как. Разве можно танцевать с такой малышкой – разве взяв её на руки? Я бы смеялся, Джош, если бы не знал, что произойдет потом. Она убежала, я даже не успел заметить, то ли обиженная, то ли одержимая какой-то сумасбродной идеей, а вернулась, - дыхание мага прервалось, отнюдь не от болезни, вернулась восемнадцатилетней девушкой.  Она была красива и совершенна от полукружья изумрудного зрачка до линии изгиба локтя.
Он замолчал, видимо, переживая испытанный тогда шок заново.

- Ты прав, Джошуа, - выдохнул маг. Откуда мне знать, сколько ей на самом деле? Она оборотень. И равно может быть старухой и младенцем. Хотя ты видел сам - чаще всего она девочка. Я относился к ней, как к дочери… до вчерашнего вечера, -  эрл застонал,- Всё после того, как я увидел её в этом обличье, я помню весьма смутно!
Помню, что мы танцевали – не помню, как мы оказались в моей комнате.
Помню, я целовал её - не помню, как получилось, что мы оказались вместе в одной постели. Кажется, все же я отнес её туда.
Я хотел бы солгать, сказав, что не узнал её, что обманулся иллюзией, но это не так, не то. Ты говоришь, она прикидывается, - Цисаар покачал головой, - Нет,  она кажется хорошей актрисой, потому что естественна до крика. Я прекрасно знал, что это Хами – и эта её детскость, непосредственность, невинность, - он вздрогнул, поблекший голос  померк ещё больше. Я проснулся утром – холодно, ветер сквозит сквозь окно в разбитую дверь, представляешь, даже дверь не была закрыта, а рядом со мной …она. Десятилетний ребенок. Я не испытывал такого ужаса, даже когда сошел с ума от боли, - Цисаар коснулся лица, будто хотел проверить, все ли ещё действует магия кольца, скрывающая шрамы. Я раздвоился на части. Я хочу её видеть, этому желанию нет предела,  и застываю от отчаянья, думая, что мне ответить, если она спросит о том, что между нами было этой ночью, спросит вот так, как умеет – по-детски непонятно, раскованно, чисто. Так, как спрашивает о пирожках.  Что мне ей ответить? Что я разжаловал её любовь, бродившую меж звезд, до уровня постели? Что я надругался над чувствами ангела, разменяв их на тридцать серебряников? Солгать, сказав, что ничего, собственно, не произошло?

Найдя в нижнем ящике одного из шкафов больничное одеяло, маг накрыл им измотанного до неадекватности друга, но сам сонливости не чувствовал. Вынужденная немота въедалась в узкие губы, мысли-термиты ринулись строить свой хрупкий дворец.
Кукольные истины Джоша были бесспорны и очевидны. Но Цисаар уже упоминал в начале разговора, что ему всегда казалось сложным простое и непреложное. Единственное, что ему понравилась  - это идея преподавателя Изящных Искусств наведаться в библиотеку.  Главное, не найти там чего лишнего, а то ещё окажется, что эти лисы – воплощение вселенского зла…
Бросив косой взгляд на Ванессу – та продолжала безмятежно спать, эрл переоделся в свою одежду – хоть и порядочно грязную, но зато уже высохшую. Прогулки в больничной пижаме по коридорам его не прельщали. Пальцами ощупал горло и обнаружил, что воротник не закрывает ошейника. Встреченные студенты посчитают меня извращенцем… Впрочем, именно возможность этого я и иду выяснять в библиотеку.
---> Коридоры

Из глухой, мягкой тьмы Джошуа буквально выдернули за руку, а точнее сказать, за плечо. Благословенное бархатное спокойствие, поглотившее странную тяжёлую тревогу, слабость, изматывающий жар, было разорвано в клочья. Возвращаться в мир, который ни капельки не изменился за прошедшее время, было просто омерзительно. Душный, серый, странно безжизненный мир, из которого будто украли что-то очень важное... Только даже догадок не возникает о том, что.
Джош сел на кровати, морщась, прижимая ладонь ко лбу. Голову будто мокрой ватой набили, безнадёжно измятый костюм стеснял движения, одна из запонок расстегнулась и где-то потерялась, на голове явно царил полный бедлам, а уж в_голове и подавно.
- Добрый вечер, господа! Поздравляю с зачислением на Хикарилим! - радостно провозгласил звонкий девичий голос.
Джошуа разлепил веки и, щурясь, попытался сфокусировать взгляд на говорившей девушке. Длинная золотистая коса, белый сарафан поверх чёрной футболки, сверкающая улыбка... Староста Хикарилима, Верите Акталь.
Он нахмурился, пытаясь осознать произнесённые девушкой слова.
Зачисление на Хикарилим...
- Что? - выдавил Джош.
Голос звучал хрипло и абсолютно безжизненно.

Сонный ошалелелый взгляд и крайне содержательный вопрос.
Пить надо меньше…
Очень хотелось рассмеяться, глядя на недоуменный фэйс преподавателя, но вместо этого Вэритэ изобразила самую серьёзную мину, на которую была способна.
- Пока вы спали, мир перевернулся… - проникновенно сообщила девушка и выдержала эффектную паузу. Но развернуться по полной ей не дали – мисс Брукс очнулась и почти тут же потеряла сознание вновь, перед этим, однако, не забыв дать нужные указания.
Вот это профессионализм…
Староста, бросив виноватый взгляд на пана Джошуа, подбежала к шкафу и, порывшись в нём, отыскала нужную настойку, запомнив заодно названия нескольких других лекарств. Пригодится…
Заклинание – и в руках стакан. Пас рукой, ещё один, и ещё один – и стакан полон. Вечно вызов воды у меня получается лишь с третьей попытки…
Отмеряв нужное количество капель, девушка поднесла напиток мисс Брукс и аккуратно напоила её. Убедившись, что снадобье подействовало, Староста кашлянула и решила больше не издеваться над своими «подопечными».
- Эээ… Видите ли, завтрашний день, 17 апреля, назначен «днём самоуправления». То есть, студенты будут вести уроки, а вы, преподаватели, их посещать… Очевидно, это сделано для совершенствования наших навыков, а заодно и для практики… Вот такими красивыми словами обычно прикрывают всякие бредовые идеи, - с улыбкой добавила Вэритэ после небольшой паузы. -  Волей Директора вы, пан Джошуа, а так же вы, мисс Брукс, зачислены на Хикарилим. Кроме того, вам будет необходимо надеть форму нашей Академии – она в этих пакетах. Возможно, халявная одежда – компенсация за день мучений, - девушка опять улыбнулась. – Вот, собственно говоря, и всё… Удачного дня и скорейшего выздоровления.
Староста с чувством выполненного долга развернулась и направилась к выходу. Так… Уже поздно, надо зайти в преподавательское крыло и оставить записки с одеждой оставшимся «хикарилимцам»… А потом найти Иль… А ещё я могу успеть потренироваться...
--> Преподавательское крыло  -->  куда-то

Коридоры --->

Джошуа вошёл в помещение, рассеянно скользнул взглядом по пакету с формой на стуле у своей кровати. Как странно, совсем недавно он испытывал столько эмоций... Злился на что-то, задавал какие-то глупые вопросы... Сейчас всё это казалось таким... несущественным.
Он подошёл к кровати Ванессы Брукс, остановился, вглядываясь в правильные черты её спокойного лица. По его щекам вновь покатились слёзы, которые больше не было нужды сдерживать. Слёзы - горячие колкие дорожки на коже - это всё, что он мог ещё чувствовать. Полумашинальным движением Джош провёл пальцами по лбу медсестры, затем рукой подвинул стул к её кровати, уселся на него, ставя локоть на колено, подпирая ладонью подбородок. Прикрыл глаза, обращаясь к дирижёрской палочке в кармане с просьбой выключить свет.
Освещение погасло неожиданно легко. Может быть, чтобы хорошо колдовать, нужно избавиться от мыслей и чувств?.. Джош поднял глаза к потолку: по нему не бегали радужные светлячки, которые всегда приходили, когда с ним рядом спала Иллиана...
Он прикусил губу, прижимая к глазам ладонь.
Сколько можно плакать, ты же не баба, Джош...
Постепенно растворились в темноте последние искорки мыслей и чувств. И даже тоскливая боль в груди как-то притупилась, отходя на задний план... Почти автоматически Джошуа склонился к кровати Ванессы, кладя голову на сложенные руки, устало закрывая глаза...
И мир накрыла глухая, бархатная тишина.