Джошуа следил за тем, как выстраивает нападение Цисаар, заворожённо, будто наблюдая пляску пламени в камине. Поистине, этот человек обладал совершенно уникальным даром. Даже пытаться не стоило так воздействовать голосом. Это не просто интонации, это оживающая магическая энергия, сияние которой почти видно глазу. Из полузагипнотизированного состояния Джоша вывело резкое движение Хицуи Акаханно, который в одно мгновение оказался совсем рядом с Цисааром и приставил к его горлу призрачный клинок, удерживая семиотика за ворот сорочки. Тот закричал, и в голос вылилось такое количество боли, что у Джошуа похолодели пальцы, и сердце сжалось в ледяной комок. Но это продолжалось не долее трёх секунд - Цисаар совершенно неожиданно повторил недавний поступок Ги Ринка - он властным твёрдым движением притянул Акаханно к себе и впился в его губы злым поцелуем.
Джош неосознаным движением скользнул глубже на скамье, прижимаясь спиной к шершавой поверхности стены. Глаза широко распахнулись, из головы вылетели всякие мысли о предстоящем бое с Джонатаном МакФэйри.
Но... Цисаар не может делать этого в бою лишь ради оскорбления. Он использует магию... Но не звук. Что же это такое?..

Мир разорвало на куски адским дребезгом тысячи мелодий. Глаза расширились в ужасе, рука дернулась по чужой шее, разрывая плавленым железом тонкую кожу. Единственным нерушимым осталось нежеланное тепло чужих губ, мягких и словно нерешительных, с привкусом дыма и металла, глаза в глухой темноте непрерывной боли едва отыскали чужие дрожащие зрачки. Мысль вяло связала образ с именем, но не спешила давать осознание происходящего, наоборот, не зная зачем, Хицуи пробовал эту боль вновь и вновь, трепетно, словно в первом поцелуе, словно испуганный котенок, едва касаясь языком чужих губ. Сумасшествие сквозило в каждом движении, в каждом мерном колыхании звука чудилось отчаяние и боль, некоторые струны тяжелым грохотом огромного колокола врывались в грудь, тяжело вбивая сердце в ребра, разрывая, сминая плоть, всякое существо и жизнь. В голове колыхала мутная жижа из огня и звуков, скрежета, визга, тошнотворная, более не применимая к чувствам, заставляя терять сознание, осознание не только рушащегося вокруг с всепоглощающим грохотом мира, но и самое себя, собственной боли, оставляя лишь безмолвный крик - последний, надорванный, беззвучный в этом шумном апокалипсисе - просто губами по чужим губам, ответственным за его сумасшествие, ласковой, нерешительной местью. Он начал терять сознание, не смог удержаться хотя бы в нелепой нежности, отстранился резко... Моментальное осознание снова обожгло болью сонное сознание, вялое, опять нерешительное, усталостью легко слезились глаза, тело ныло, мерно рушились связи между ним и какими-то жалкими остатками мысли. Наощупь в потяжелевшем муторном воздухе размахнулся, потянул руку наверх, плавно, словно в замедленной съемке - часы, милиметры - проводя острым лезвием по чужой груди - наблюдая за каждой каплей крови, сбегающей вслед за мечом, наслаждаясь, сплетая в уже начавшем бредить уме узоры. Меч выпал из рук, Хицуи мягко опустился на колени, в диковатой улыбке, ясной, уже ненамеренной, упал на пол, освободившись, наконец, от бесконечной, душащей боли, принимая в слепой радости тишину недолгого забвения.

Аверс материализовалась на том месте, где лежал цветок. Распластавшись над ним, вытащила спицы и создала портал, судя по тому, что почувствовала Snake.
- Спицы... Энергия, - первое вызвало лишь лёгкий прищур глаз, а второе заставило по привычке хищно раздуть ноздри.
- Можно всё закончить быстро, а можно медленно.
Snake остановила свои прыжки, сделала шаг вбок, вправо, примериваясь как лучше: аппекорт или выкинуть в окно? Резко сорвавшись, словно молния, пролетела рядом с блондинкой слегка отклонившись от прямой линии, на ходу сделав ей подсечку.

Отредактировано Hidshade Snake (2009-10-06 09:16:38)

Цисаар пребывал в полной растерянности, не контролировал ситуацию и не понимал, что происходит – победа, поражение? С самого начала все пошло не так. Если внутри одна пустота, то невозможно выигрывать. В глазах соперника глубокой темной волной плескалась боль, но создавалось ощущение, что она ему в радость. Эрл ожидал, что Хицуи будет отбиваться с энергией утопающего матроса, вместо этого черный маг, как наркоман, продолжал извращенную пытку. В тот же момент, когда тор-эста принял решение сам прекратить поединок, Акаханно резко отстранился, и взмахнул все ещё находившимся в руке огненным призраком изогнутого ножа. Сэнтал не успел среагировать – от раны на шее липким спрутом по всему телу расползалось онемение, - и грудь пересекла тонкая красная полоска. Линия, созревая, ширилась, затем взорвалась клёкотом перерезанной плоти, каплями свободной от тюрьмы вен крови, упавшими на ничего не чувствующие камни пола вместе с Хицуи. Глупая сумасшедшая улыбка с его лица исчезла, уступив место не  менее глупому выражению трагической скорби. Церео почти упал рядом на колени. В голове навязчивым объявлением пульсировало «пожалуйста, будьте осторожны и не допускайте серьезных ранений… пожалуйста, будьте осторожны и не допускайте серьезных ранений…»

Ванесса довольно спокойно смотрела на бой эрла Церео и Хицуи Акаханно.
Они же взрослые люди - все будет хорошо.
Однако когда в руках у преподавателя философии появился меч, Ванесса не на шутку взволновалась.
А вдруг?..
Но ее мысли прервал поцелуй. Щеки женщины чуть порозовели, и она отвернулась. А потом прозвучал стук. Такой знакомый стук. Звук падающего тела. Обернувшись, Ванесса увидела, как по груди эрла растекается кровь. Кинувшись к нему, Брукс стала быстро соображать:
У меня с собой ничего нет... Совершенно ничего... Только магия...
Упав на колени рядом с эрлом, она протянула одну руку к его груди, а другую - к своему кулону. Сжав дрожащими пальцами камень, Ванесса закрыла глаза и начала шептать что-то не понятное, но явно на латыни. Ее шепот перешел в странное шуршание, но она не останавливалась.

Отредактировано Ванесса Брукс (2009-10-06 20:37:20)

Мир вращался вокруг, вечный и неизменный, хотя, казалось, был должен нет-нет и обрушиться на голову. Грудь сэнтала тяжело вздымалась, с каждым вздохом алая черта на груди и шее растекалась красными разводами, как звуковая волна. Спортивный костюм придется выбросить... Цисаар бы должен был потерять сознание, но что-то не давало ему отключиться. Более того, это «что-то» давало ему мыслить до сих пор.
Возле сражавшихся ангелом-хранителем появилась Ванесса Брукс, ошеломляющая боль от ожога, похожая на короткое замыкание внутри тела,  стала уходить.
Неумолчный шепот окружающих, хлопоты женщин рядом. Я не хотел этого - снова очутиться на войне…
Церео дотронулся до ладони де Рии, очутившейся возле сражавшихся:
- Тэсс…Прости.

Джошуа не знал, что может помочь телу Цисаара - это было гораздо лучше известно Ванессе Брукс, которая уже опустилась на колени подле семиотика и что-то бормотала на латыни.
Но зато преподаватель драмы точно знал, что поможет сознанию друга.
Музыка.
Ничего особенного. Ненавязчивая, светлая мелодия, упорядочивающая мысли, созидающая кристальную радугу, подобную той, что вечно висит за окном над бездной водопада.
А бой, очевидно, был всё же окончен... Джош поднялся со скамьи, сделал несколько шагов к центру зала и медленно опустился на колени рядом с Цисааром, вынимая из чехла флейту.
Взгляд скользнул по взволнованному лицу Тэссалии, сидящей рядом с Хицуи Акаханно, коснулся и его лица- бледного, измученного. Джошуа чувствовал себя виноватым перед ними обоими, за эту свою излишнюю эмоциональность в коридоре. Может быть, его музыка поможет и им... Но уж точно не навредит.
Он поднёс флейту к губам, поднимая глаза к потолку, рисуя воображаемый прозрачный купол над пятерыми преподавателями, собравшимися в центре кабинета. Ни к чему остальным чужая мелодия. Мелодия, на самом деле предназначенная одному человеку, но которой Джошуа решил поделиться ещё с двоими. А Ванесса... Тоже заслуживает сейчас частицы стеклярусного спокойствия чистого звука. Впереди долгое занятие и, судя по тому, что происходило до сих пор, ей ещё придётся помочь многим. Может быть, самому Джошу тоже... Но сейчас он об этом думать не собирался.
Он собирался дать жизнь мелодии. Тихой до сомнения в том, что она существует. Живой до дрожи в кончиках пальцев. Лёгкой, свободной, гармоничной и простой...

Планета продолжала вращаться по своей орбите и, наверное, дыхание Тэсс под стать этому движению ни на минуту не прекращалось. Только головокружение сменилось сдавленностью. Она отчаянно боролась с затягивающей на дно стихией из мрака и холода.
***
Маленькая девочка Тэсс плакала одна в своей комнате, после того, как Альберт не позволил ей играть с ним и Тео в домике, построенном на дереве. Он сказал, что девочкам там не место, что она совсем не умеет драться, да и не научиться никогда, потому что трусиха. С тех пор Тэсс старалась больше не мешать их играм.
***
- Честно сказать, как Ваша, как ее, так и моя собственная жизни равнозначны для меня - вернее, не значат абсолютно ничего. Я тоже никогда не жил "толком", как Вы выражаетесь, – Хицуи сидел на кровати возле Золя и пристально смотрел в глаза Тэссалии. Равнозначны? Столько равнодушия… Тео всегда был таким же, отсраненно-мудрым. Столько уверенности в себе, непреодолимого презрения! Непревзойденно чистая душа, которая потерялась среди множества дорожек силы.
***
Она открыла глаза непроницаемому мареву ночи. Еще раз, и еще раз, и еще… Звезды не горели в той стороне вселенной, только на горизонте замер неожиданный рассвет. За три секунды до пробуждения земля повернулась десять раз вокруг своей оси. Оборвалась неяркая точка света в самом конце мира, разгорелась туманной пылью, освещавшей мутные силуэты. Алый горизонт обратился стремительно близящимся огнем. Пара капель боли просочилась сквозь плотно сомкнутые веки сна и бессознательного блуждания под самым потолком. Она видела свое полупрозрачное тело, и знание не укладывалось в понятные рамки ставшей привычной картины мира. Синим светилась искривленная раздражением фигура Тиренд. Огненный шарик из света и боли, будто бы в замедленной съемке, летел на бессознательную, туманную фигурку рыжеволосой девушки, чересчур бледную и словно неживую.
Тэссалия приглушенно вскрикнула и погрузилась во мрак. Воздух не поддерживал ее в свободном падении, она беспрепятственно летела вниз к неизвестности в вечной пустоте.

Ответа Тиса так и не дождалась. Девушка растерянно молчала. Что ее так удивило – для Чеширской осталось загадкой, однако хлопать ресницами у нового «преподавателя» получалось очень убедительно. Тут к ней на помощь подоспел второй «счастливец» дня самоуправления – невысокий светловолосый мальчуган, сильно оробевший при виде такого скопления народа. Уведя напарницу по уроку и о чем-то перекинувшись с ней парой слов, он поспешил ознакомить всех о плане проведения сегодняшнего урока. Практика?.. Великолепно! Хоть лапы разомну.
Услышав разбиение на пары, и поняв, что совершенно никого тут еще не знает, дала себе слово как можно быстрее со всеми перезнакомиться. К счастью для хитанки, ее бой с неизвестным пока соперником был далеко не первым. Уповая на то, что по мере проведения боев и приближения своей очереди, она, так или иначе, поймет, кто ее оппонент, Тиса приготовилась к зрелищу.
А зрелище не заставило себя долго ждать. Первые же два боя резко выделились из общей мирной атмосферы, пересекшись впоследствии между собой. Преподавательница, вызвавшаяся первой провести бой, вогнала Чеширочку в легкий ступор. Сколько та не принюхивалась, она не смогла уловить ни один определенный аромат. Будто ее и не было вовсе. Ее противница, наоборот источала слишком знакомый запах, невольно заставивший улыбнуться. Бой прошел напряженно, но не понятно. Причина, вызвавшая такое напряжение, для хитанки была не доступна.

Второй бой, начавшийся с привычной в ее племени традиции обмена «любезностями», развернулся неожиданными действиями как со стороны одного соперника, так и – другого. Телисса во все глаза следившая за развитием событий, для удобства забравшись на скамью с ногами, была настолько увлечена созерцанием, что не сразу поняла: бой давно перешел из разряда «шутовской-разминочный» в разряд настоящей практики, повлекший за собой далеко не детские последствия. В воздухе противно запахло свежей кровью.
Сорвавшаяся со скамьи женщина, опустилась возле одного из сражавшихся, положив руку ему на грудь. Очевидно, она была врачевателем в этой Академии. В свою очередь спрыгнув с места на пол, Тиса приблизилась к «поверженным» одновременно с еще одним человеком, который тут же достал флейту и зачем-то начал играть. Только вот музыки не было совершенно. Или она ее не слышала? Или он вовсе не играл?
Один был явно в отключке, над другим хлопотала медсестра. Хитанка не ставила под сомнения ее способности, но понимала, что справиться с обоими отнюдь не легко ранеными будет непросто. Сама она не обладала какими-то выдающимися целительскими талантами, да что тут говорить - даже каких-то мало-мальски стоящих навыков замечено не было. Да и к чему им лечение – когда на хитанах обычно все заживает, как на собаке, несмотря на то, что они относятся к семейству кошачьих. Но острая потребность хотя бы чем-то помочь, заставляла перебирать в памяти все известные ей методы оздоровления.
Был один способ укрепить их изнутри, способствующий притоку резервной энергии, зачастую оказывающей регенерирующее воздействие. Однако не знаю толком людей, будучи не уверенной в правильности определения тотема – взывать к нему бессмысленно, т.к. ошибка может иметь катастрофические последствия. И если при взгляде на мужчину, пребывающего без сознания, возникало ощущение большой рептилии, то человек с глубокими ранами на груди и шее – так и оставался загадкой.
Возле бесчувственного тела, опустилась на пол недавняя «воительница», так озадачившая Тису своим «прозрачным» запахом. Последовав ее примеру, хитанка зачем-то произнесла вслух, ни к кому определенному не обращаясь:
- Я могу помочь ему «проснуться»…
Дело в том, что в ее племени «сном» называли все проявления умиротворенности вкупе с недвижимым положением тела: начиная от простого самого обычного сна до различных обмороков и заканчивая смертью.
Прокусив большой палец, Телисса провела им по губам «спящего» мужчины, оставив тонкий красноватый след. (Да-да, несмотря на свой зеленый окрас, кровь была привычного красного цвета). «Призрачная» болезнь имела некоторые плюсы в довесок к многочисленным огромным минусам. Поражая индивида, она заражала его кровь неким ядовитым ферментом, не опасным для носителя. Вне его организма при больших концентрациях он приводил к летальному исходу. Поэтому даже если на кого-то из хитан нападал особо кровожадный зверь, неминуемая смерть от его зубов считалась достойной, т.к. вместе с собой побежденный забирал на тот свет и нападавшего. В очень малых количествах фермент оказывал «пробуждающий» эффект, на подобии нашатырного спирта.

Ей повезло. Бегать по аудитории с безумными криками «Где же ты, где?» - хитанке не пришлось. Та, с которой ей предстояло сегодня изображать бой (ну, вы же не хотите сказать, что дети имели в виду серьезные бои?), нашла ее сама.
- Добрый день, рада приветствовать свою соперницу.
Ванесса Брукс (Тиса еще раз повторила про себя ее имя, чтобы лучше запомнить) улыбнулась, и зачем-то сняв с шеи кулон, зажала его в кулаке. Поднявшись навстречу с насиженного места, Чеширочка улыбнулась в ответ, протягивая лапу, предварительно спрятав когти, чтобы - не дайте Боги - не поранить. Не смотря на то, что им предстояло драться, не хотелось, чтобы знакомство началось с неприязни.
- Будем надеяться, что и дальше день будет столь же благосклонным.
Выйдя на свободное пространство, подальше от всяких скамеек, шкафов и прочей мебели, Телисса повернулась к Ванессе.
- Начинайте, - и чуть присела в изготовке.