Осознание ответа пришло чуть позднее, когда пан Джошуа опустил Иллиану на кровать, а сам сел подле нее на колени, обхватывая тонкую ладонь левой руки девушки своими руками. Если бы он только знал, как невыносимо было сохранять расстояние, как в очередной раз хотелось опуститься на колени рядом с ним, снова прижаться щекой к плечу, коснуться нежных губ своими губами, но нельзя. Не сейчас, не так навязчиво, спокойнее, ровнее... Ведь и сердце может не выдержать всей этой любви, слишком много, слишком быстро, так необходимо...
- Тебе ведь... неудобно будет в платье, а я даже не знаю, что тебе дать из одежды - ничего женского у меня нет, а из моих вещей ты просто вывалишься... Хм... Проза. Все проза. Такая непринужденная. Новая волна смущения, еще один новый, незнакомый прежде страх. Опущенный на руки взгляд, горящие щеки, блестящие глаза.
Бесконечный поток слов, заставляющий забыть волнение и улыбаться-улыбаться-улыбаться.
Как и прежде клетчатый плед, мягкая клетчатая рубашка.
- Спасибо, - прошептала Илия, проводя по пушистой ткани в крупную клетку.
Зазвенели чашки, послышался плеск воды, зашуршали сухие листья чая. И все эти уютные домашние звуки перекрывал самый главный звук - звук его голоса, непринужденный, слегка взволнованный. На тумбочке появился поднос с двумя чашечками ароматного чая и конфетами. Шоколада совсем не хотелось, а вот чай был как нельзя кстати. Только сейчас Иллиана поняла, как же сильно хочет пить. Когда жажда была утолена, а пан Джошуа уже собирался оставить девушку наедине с собой, Илию все еще била дрожь от иррационального волнения, не поддававшегося никаким доводам рассудка.
- Хочешь, моё пианино что-нибудь воспроизведёт, или, может быть, тебе хочется тишины? - спросил Джош, заглядывая в глаза молчаливой Иллиане. Лучше бы тут вечно звучал твой голос...
Девушка улыбнулась, ставя чашечку обратно на поднос.
- Я... мне в общем-то не важно... Тишина или шум сейчас будут одинаково безразличны, - Иль вздохнула. - Я... у меня совсем чуть-чуть кружится голова, и я с трудом понимаю, что происходит вокруг.
Невыносимые десять минут разлуки. Абсолютная тишина, только легкий шум ветра за окном. Илия трясущимися руками расстегнула молнию сарафана, переоделась в уютную рубашку, вдохнула солнечный запах трав, масляных красок, чего-то еще едва уловимого. Даже чистая рубашка хранила память о нем в каждой своей ниточке. Илия завернулась в плед, с ногами забираясь на кровать, вслушиваясь в приглушенный шум воды из соседней комнаты. Волосы были разбросаны по плечам, судьба ленточки, как, впрочем, и других резинок, заколок для волос, оказалась неизменной - она мирно лежала на полу возле шкафа. Девушка даже не подумала поднять ее, просто перевела взгляд за окно, поправляя руками кудряшки. Долгая, волшебная, единственная настоящая ночь за всю недолгую жизнь Иллианы...
Отредактировано Illiana McFairy (2009-05-11 18:01:16)