18 апреля, 05:07
Удивительно, как быстро, читая книгу, мы забываем о том, что перед нами - лишь бумага, исчерченная символами и знаками. И где та черта, за которой читатель неизменно выпадает из реального мира и неудержимо падает в ворох чужих событий, несуществующих запахов и цветов, выдуманного ветра, иллюзорного солнечного тепла?.. И чем повествование сильнее захватывает разум, тем сложнее бывает вернуться в реальность.
И ещё сложнее бывает, когда разум наш воспалён и изломан, и почти не принадлежит нам самим.
Неясные движения теней реального мира почти не трогали сознания Джошуа, погружённого в мрачные пучины чужих чуждых мыслей и чувств. Осязание, обоняние, слух - все ощущения оставили его, не говоря о движениях собственного его сердца. И разом хлынули в ошеломлённое сознание, когда взгляд упёрся в чистую страницу. Следующая оказалась такой же чистой, и чистыми далее были все они до самой обложки. Джош пролистал альбом до конца и резко захлопнул, поднимая глаза и оглядывая комнату, которую успел совершенно забыть, будто не видел прежде. Светлых стен едва касался сиреневый предрассветный сумрак, углы прятались в мутной тьме, предметы застыли непоколебимыми стражами бесцветного молчания.
В голове словно плескалась холодная тёмная вода, без того измученный рассудок никак не мог справиться с полученной информацией - слишком невероятной, не укладывающейся в его мозгу. Исковерканная логика, изуродованная душа, окаменевшее сердце - вот, что он нашёл в альбоме с литерами "АТ" на обложке. Пугающий человек писал эти нервные строчки. Джошуа не смог бы уверенно ответить на вопрос, хотел бы он повстречаться с автором книги, или скорее желал бы не видеть и не знать его никогда.
Наверное, теперь он был ближе к второму.
Желание учить, помогать, улыбаться и прощать затерялось где-то в коридорах сознания, где царило теперь одно лишь холодное усталое удивление.
Джош посмотрел на обложку альбома и тихо вздохнул, откладывая его в сторону, поднимаясь на ноги. Сделал шаг к шкафу, намереваясь переодеться во что-нибудь более подходящее для сна (другого занятия его отрешённый разум для себя отыскать не сумел), и замер, а после медленно, нерешительно повернулся к кровати, на которой только что сидел.
Иллиана.
Да, это совершенно логично - Джошуа смутно помнил, как он принёс её сюда вчера вечером, после того, как она потеряла сознание в странной комнате, куда сама же его привела. Она до сих пор не пришла в себя и это, вероятно, могло бы вызвать у Джоша беспокойство, но...
Джонатан.
Острый запах безумия с новой силой ударил в ноздри. Странная дрожь прошла по всему телу, тошнотой свернулась в желудке, неуместной усмешкой тронула губы. Покачав головой причудам собственного сознания, Джошуа отвернулся и отправился-таки к шкафу - и в ванную, по старой привычке навещать её перед сном.
Когда он вернулся, в мутную серость полумрака добавились золотистые мазки рассвета, тонкими нитями пронизывающего ветви деревьев за окном. Влажные волосы нежными холодными змейками скользили по лбу и вискам, в онемевшие от потрясения пальцы вода вернула тепло и чувство, чистая ткань футболки приятно касалась кожи. Странная полубезумная (или полностью безумная) весёлость лёгким ветерком коснулась разума Джоша. Он подошёл к кровати со стороны окна, где лежал Джонатан, присел на корточки и тихо, но не сумев сдержать ноток истерического смеха, проговорил тому прямо в ухо:
- Мистер МакФэйри, какого чёрта вы здесь делаете?
Не то чтобы его очень интересовал ответ на этот вопрос - он был очевиден: молодой человек мирно спал. Скорее Джошуа было любопытно увидеть реакцию персонажа и, может быть, сделать выводы о принадлежности того к живым людям либо к плодам больного воображения.
