Флешбэк. 12 апреля. Вечер.
---> Стол Силлентиума
Ларс послушно последовал за парнем, находясь в легком замешательстве. Было безумно любопытно, что ему решили такого необычного показать. Волновало, конечно, то, что будет темно и страшно, но поначалу подросток легкомысленно подумал, что сможет справиться и бесстрашно пройти весь путь, тем более с ним будет новый знакомый. В одиночестве он бы вряд ли согласился на подобную авантюру. Пройдя несколько поворотов, однообразных коридоров, мальчик уже насторожился, поняв, что путь будет явно очень долгим, и освещения становилось все меньше и меньше. Медленно, но верно в душу закрадывались сомнения, и беззаботная улыбочка увядала с лица. Подступало волнение, он аккуратно и бесшумно следовал за соседом и вопросительно смотрел ему в спину. Куда же он меня повел? Петляли они довольно продолжительное время, как показалось парнишке, он даже мельком подумал, не заблудились ли случайно… Когда они вышли в еще один, обыкновенный и привычный по обстановке холл, молодой человек подошел к факелу и, заставив Ларса обеспокоенно вздрогнуть из-за своего движения, провел рукой по пламени. Ги на удивление мальчика не обжегся и не почувствовал боли, на что тот облегченно вздохнул и поспешил за юношей, который неожиданно направился к старинной, мощной двери. Первокурсник сразу представил, как услышит неприятный скрип, лишь только она откроется, и заранее поморщился. Сосед дернул за ручку, но ничего не произошло, было заперто. Вдруг за спиной раздался непонятный звук, выдающий кого-то постороннего, парнишка испуганно повернулся, но никого не обнаружив, неосознанно встал поближе к своему спутнику, ища поддержки и защиты. Вот теперь он и вправду ощутил страх, вязкий и постепенно расползающийся по всему телу, заставляя иногда вздрагивать и чувствовать мурашки, бегущие по спине. Бесстрашие черноволосого юноши нисколько не успокаивало, а только еще больше давило, означало, что тут наверняка нечего и бояться, а Ларс трясся как осиновый лист. Со второй попытки засов поддался, дверь распахнулась и взору предстала старая винтовая лестница, миновав которую мальчик уже был готов развернуться и побежать обратно, утянув за руку Ги, чтобы тот не оставлял его одного. Подросток оглянулся и широко распахнутыми глазами уставился на еще одну призрачную дверь, которой, он мог поклясться, здесь не было, они попросту не проходили через нее. А впереди учеников ожидал темноватый, казалось, бесконечный коридор, хранивший гнетущую, давящую на сознание тишину, которую нарушал лишь звук мелких камушков, попадающих под ноги. Мальчик обреченно сглотнул, сосед спокойно все дальше и дальше шел, привычно и хорошо разбираясь во всем разнообразии этих поворотов и ответвлений. Не-ет, - тихонько прошептал первокурсник, когда в душном, пыльном и тесном помещении с хрустом обрушилась стена, и глаза ничего не различили напротив, кроме полнейшей темноты. Ларс дрогнул и порывисто вздохнул, чуть было не схватившись за сопровождающего. Мальчишка испугался и больше не хотел идти вперед, но появившиеся из ниоткуда полупрозрачные бабочки слабо осветили проход, одна из них села к нему прямо на плечо, и ободряющие взмахи крылышками придали немного решимости. Он благодарно улыбнулся юноше. Больше всего не хотелось показывать своего страха Ги, ведь он сказал, что любит там бывать, и место тайное, что означает, ему доверили секрет. Подросток ни в коем случае не хотел разочаровать парня и, преодолевая навязчивое желание попросить свернуть обратно и покинуть эти жуткие коридоры, следовал по пятам за спутником. Случалось, приходилось нагибаться, чтобы не задеть головой какие-то выступы в потолке, запахло сыростью, и только призрачное сияние бабочек оставляло приятный осадок, заставляя вспомнить, что результат того стоит, и то, что Ларс должен увидеть определенно превзойдет все ожидания. Он слегка даже привык к обстановке, повторяя каждый шаг соседа, заметив, что идти тот стал очень осторожно и прощупывая землю под ногами. В теле чувствовалась усталость, путь был достаточно утомительным, мальчик часто дышал, немного запыхавшись, столько раз через что-нибудь перешагивая и испытывая внезапные приступы паники, когда что-нибудь падало или сверху, или отваливалось со стены.
Тут Ги остановился, и за его спиной не было видно, что случилось. Паренек вытянулся и попытался заглянуть тому за плечо, гадая, что же произошло, почему они не двигаются дальше, третьекурсник что-то там делал, рядышком было заметно неяркое фиолетовое свечение, но подростку так ничего и не удалось увидеть. С уст слетел удивленный звук, когда молодой человек обернулся и вытянул к нему руку, показались слова, которые немало озадачили Ларса. Что это значит, «верь мне»? Я и так верю, но к чему?.. Он, не колеблясь, осторожно дотронулся до чужой ладони.
- Хорошо. А зачем ты… - Мальчик не успел договорить фразу, сосед резко сжал руку, потянул его вперед, крепко прижал к себе и, ничего не объяснив, просто сообщил «держись крепче». На секунду только первокурсник поднял голову и непонимающе посмотрел на Ги, думая, как вообще на это реагировать, но потом все разом встало на свои места, стоило только спутнику сделать шаг. Сердце бешено застучало, и паренек сильно, как мог, вцепился в соседа, сминая пальцами ткань на его спине, уткнулся в грудь, не решаясь даже посмотреть куда-либо. Ощущение быстрого полета сменилось плавным спуском, но подросток даже и не пытался открыть глаз, мысли были в беспорядке, а тело била легкая, но все равно пронизывающая дрожь. Он лишь сильнее, как пугливый котенок, жался к молодому человеку, чувствуя такое же быстрое сердцебиение. Внезапно ноги уперлись во что-то твердое. Слава богу… - Выдохнул и неуклюже попытался отпрянуть от своего знакомого. Голова сразу же закружилась, но, справившись с наваждением, Ларс расслабленно взглянул на спутника, давая понять, что в обморок не упадет точно. Однако он был к этому близок.
- Озеро? – Изумленно спросил парнишка, восхищенно смотря на чистую зеленоватую воду, над поверхностью которой поднялся туман, что создавало крайне загадочную атмосферу.
Наверное, мы пришли. Он, слегка поежившись от холодного воздуха, неуверенно подошел чуть ближе и легко улыбнулся, решив, что это место совершенно не зловещее, как могло показаться сначала. Наконец, почувствовав безопасность, аккуратно тронул пальчиком симпатичное насекомое, которое активно махало крылышками, не покидая все это время его плеча и поддерживая своим присутствием. Остальные бабочки куда-то делись, и стало странным образом светлеть, мальчик поднял взгляд и, чуть закусив от восторга губу, удивленно посмотрел по сторонам. Красота-а… Он тут же счастливо глянул на Ги, а потом снова на озеро и пещеру. Чудесные цвета играли, создавая яркие оттенки и блики на воде, невообразимое зрелище, сказочное. Ларс никогда еще не видел столько света, маленькие бабочки рассыпались на огромное множество разноцветных светлячков, озаривших радужным сиянием всю пещеру. Паренек улыбался. С безумно довольным видом подошел к молодому человеку, пока не решаясь приблизиться к самому краю. Оказалось, что еще не все, и из рук юноши в воду стремительно спускались небольшие рыбки, совсем разные, непохожие друг на друга, почти прозрачные и интересных оттенков фиолетового.
- Спасибо… - Мягко сказал он, встретившись своим счастливым взглядом с парнем. – Так красиво! Хочется здесь всю ночь пробыть! Я тебе так благодарен за это…
На его лице отражались всевозможные цвета, идущие от поверхности воды.

Отредактировано Ларс (2009-06-16 16:24:52)

- Говоришь благодарен? А чем ты можешь подкрепить свои слова? Как ее выразить? – Мальчик посмотрел в недоумении на Ги, который уже стоял совсем близко. Эти слова, что появились в воздухе, сопровождаемые странной улыбочкой соседа, привели Ларса в замешательство. Что он имеет ввиду?.. Поколебавшись буквально с несколько секунд, смотря чуть в сторону на озеро, первокурсник решил что-то для себя, одарил юношу доверчивым взглядом и смущенно улыбнулся.
- Я не знаю. – На выдохе проговорил он и сократил между ними расстояние, всего-навсего обняв молодого человека и подняв голову вверх, чтобы можно было видеть глаза.
Парнишка любил прикосновения и действительно хотел показать, что и вправду благодарен. Именно такой первый день в академии должен остаться в воспоминаниях, волшебный и добрый. Бабочка тут же слетела с плеча, наверняка недовольная таким жестом подростка. – А можно я еще как-нибудь сюда с тобой приду? Так хочется еще раз побывать, а один я не дойду, и красоты такой уже не будет…
Он осторожно наблюдал за реакцией Ги на такой приступ нежности, вполне могло быть так, что парень просто оттолкнет его или спокойно вывернется из рук, естественно этого бы не очень хотелось, но Ларс подумал, что его это не обидит. Главное, что он выразил свои чувства на данный момент, а что будет дальше, пока не важно. Скрестив руки на талии соседа, мальчик снова не смог сдержать улыбки, блуждая глазами по стенам пещеры и наблюдая за красивыми переливами цветов.

Флешбек. 12 апреля. Вечер

Подросток не придал значения фразе «за все надо платить», сказанной юношей, может, из-за особого, загадочного тона, который все же не вызывал недоверия, а может из-за приятного чувства, что вызвал у него третьекурсник, неспешно, аккуратно проведя рукой по волосам, пропустив их через пальцы.
Ларс совсем не ожидал таких прикосновений от нового знакомого. Медленно, нежно тот поглаживал его по щеке, приближаясь к губам. Скользящие, мягкие пальцы дотрагивались до кожи, дразня. Мальчик зажмурил от удовольствия глазки, когда ощутил жаркое дыхание, отдающееся от чужих губ, что мягко коснулись его. Так незнакомо, но мгновенно затягивающе. Казалось, уже нельзя оторваться, он неумело отвечал и крепче прижимался к молодому человеку, только бы не опомнился и не отпустил… Он попытался улыбнуться сквозь поцелуй, выдохнув, подался еще ближе, ловя чужие губы и невероятное тепло, исходящее от этого человека.
Парнишка издал протестующий стон, когда юноша внезапно, резко отпрянул от него.
- Подожди… Нет, пожалуйста, все порядке… - Этот взгляд, наполненный безумием, причинял боль, Ларс замер на месте, чувствуя, что тело снова немеет, вновь нарастал страх.
- Ги, успокойся. – Сочувственно произнес мальчик, неосознанно проведя подушечками пальцев по губам, словно запоминая, запечатывая в воспоминания светлое событие, которое только что было безжалостно развеяно одним лишь порывистым шагом и сумасшедшим взглядом фиолетовых глаз. – Ги, ведь то, что с тобой случилось – уже в прошлом, перестань жить этим…
Он не знал, зачем это сказал, но было так жаль. Паренек винил себя за все. За сегодняшний день он принес столько отрицательных эмоций, и все одному человеку. Почему, он напомнил своим видом что-то ужасное, не дающее покоя в настоящем? Подросток не хотел. Если бы можно было вернуть один день, мальчик бы просто отказался от общения со своим соседом по комнате, не представился как тогда, быстренько ушел куда-нибудь, чтобы не знакомиться – только бы опять не вызвать столько плохих чувств из прошлого.

Флэшбек. 12 апреля. Вечер.

- Ги? – Осторожно спросил подросток. – Что с тобой? Не надо так смотреть, я прошу…
Злой, презирающий взгляд. За что? Что я сделал? Я ведь хотел только добра, ты мне очень понравился… Доверился тебе. Ларс прикусил губу, смотря в пол, не понимая такой реакции. Окружающие предметы исказились, все волшебство оттенков превратилось в один сплошной серый ком, что давил где-то в горле, не давая воздуху проникнуть в легкие, заставляя увлажниться от обиды глаза. О чем он думает? Почему ненавидит меня?
На мгновение остановилось дыхание, неожиданное падение, запах земли. Чужое тело, давящее, сильное, от которого не отбиться. Тут же все перевернулось, мальчик пытался сопротивляться, но что он мог сделать против совсем взрослого человека? Бесполезно. Ничего не было видно, пространство исказилось, почувствовалась резкая боль в спине. Пропал голос, и уже ничего не выговорить. Предательские слезы закрывали пеленой глаза, скатывались по щеке, попадали на губы – соленые и теплые, а прямо у лица чувствовалось горячее рваное дыхание, выдающее дикую ненависть и желание причинить боль. Чужое колено уперлось в спину, руки до того стянуты, что не двинуться, с уст слетают судорожные всхлипы. Подросток задыхался от плача, бесконечной обиды и животного страха перед холодной сталью, коснувшейся лица.
- Ги…умоляю, прекрати! Я ничего не сделал… - С трудом выдавлено, неуверенно, сопровождая дрожью и на долю секунды замершим стуком сердца, в ответ на яркие, режущие взор слова.
Он лишь из последних сил молил парня его отпустить, десятки раз повторяя одно и то же имя, взывая к рассудку, хрипло, терпя безумную хватку за волосы, боясь сделать лишнее движение. Наверное, нож – нечто, грозящееся вот-вот вонзиться в горло и уничтожить, разорвать последнюю надежду на то, что этот кошмар, наконец, закончится. Во рту ощущается неопределенный привкус, кровь? Совсем немного, но прокушенная губа саднит, а обездвиженное тело сводит. Ларс с силой закрыл глаза, заставляя себя не реветь, собраться, достучаться до сознания человека, что сейчас мог просто его раздавить, наслаждаясь от причиненных мук, насилия. Могут помочь только слова, успокаивающие, ободряющие и согревающие, быть может, которые будут действительно услышаны.
- Прости меня, пожалуйста. Я же верю в тебя…ты сможешь остановиться… - Совершенно не то, хриплый голосок изможденного мальчика проходит мимо, будто мешает невидимая каменная стена вроде той, что обрушилась за ними в начале пути, когда еще ничего не было известно, когда его прижали к себе, чтобы защитить и не нанести вред, когда чувствовалось тепло от тела молодого человека, от крепких объятий и дурманящего поцелуя, стена – преграждающая путь доверию и только-только зародившейся робкой, ненавязчивой симпатии подростка.

Флэшбек. 12 апреля. Вечер.

Голова ухнула вниз, из-за чего резкое головокружение преломило восприятие реальности. Снова сырость, будто тебя кинули в землю, почувствовалось странное облегчение, но не такое, что приносит приятную удовлетворенность и спокойствие, а все равно дающее боль - кажется, лучше бы тебя и не отпускали никогда, а закончили все до конца, оградив от дальнейшего падения. Его оставили. Просто лежать здесь, лбом упираясь в свое же ноющее запястье. Нужно еще немножко сил, чтобы чуть приподняться на подгибающихся руках, дрожа и не контролируя дыхание, еле слышно болезненно что-то простонать и  выпрямить спину, кое-как сесть, наткнувшись взглядом на кинжал, торчащий из почвы, рядом.
Спустя несколько минут, Ларс, вытерев ладонями глаза и щеки, уже смотрел пустым взглядом на бабочку, что слетела с его плеча незадолго до всего этого, и резвилась, перелетая с место на место, жизнерадостно взмахивая крылышками. Было все равно… На то, что он здесь не один, и тот, кто пытался перерезать мальчику горло находился в нескольких шагах. Захотелось рассердиться. Так, чтобы кого-то обвинить, чтобы затаить обиду или с ненавистью взглянуть в лицо. Но попросту не получалось, единственная потребность – в утешении, ласке не давала погрязнуть в толще негативной энергии, сделавшей это место пугающим и пронизывающе холодным. Не мог оглянуться, тело стало каким-то тяжелым, категорически отказывалось подчиняться и снова идти. Он уперся лбом в подтянутую коленку и глубоко вздохнул, закрывая глаза и поджимая к животу затекшие руки.
Никак не распознать времени, все еще вечер, либо давно наступила ночь, столько они с Ги тут уже просидели. Парнишка потихоньку успокаивался и восстанавливал силы, мысли приходили в порядок, болевые ощущения утихали, и возвращался рассудок. Ларс осторожно повернул голову и посмотрел на юношу, что неподвижно сидел в нескольких шагах от него, прислонившись спиной к холодному камню. Он не мог его сейчас ненавидеть, физически не мог хотеть мести. Чувствовал чужое несчастье. Несвойственное ему безразличие охватило разум, будь что будет… Снова причинит боль или…
Подросток неуклюже поднялся и медленно, стараясь не нарушать тишину, приблизился к молодому человеку. Кажется, сейчас он был в безопасности.
- Эй… - Произнесено мягко и негромко, сопровождая слова невесомым, случайным прикосновением к чужим пальцам. – Может, пойдем обратно в комнату?

Флэшбек. 12 апреля. Вечер/ночь

Ларс неподвижно стоял, не говоря больше ни слова, наблюдая за юношей. Так хотелось смахнуть слезы, как-то успокоить и дать понять, что уже все в порядке. Он опустил глаза вниз, чувствуя ответственность за то, что произошло. Ведь Ги ни в чем не виноват, все из-за мальчика и пробудившихся, буквально оживших воспоминаний, с которыми парень просто не смог справиться. Хотя, все же вовремя осознал реальность, иначе бы подросток...
Молодой человек забрал свое оружие, спокойно вытащил из земли, вытер и вновь спрятал под одеждой. Но зачем? – С грустью подумал первокурсник. – Зачем он его носит с собой, а если все повторится? Если в следующий раз просто не сдержится и…убьет. Вдруг, это будет кто-то близкий. Как же он может так к этому относиться.
Тем временем Ги уже подошел к тонкой веревке, на которой они спускались в пещеру, обвязал одну руку и взглянул на парнишку. Ларс, устало выдохнув, приблизился к ожидающему его юноше. Он, на секунду остановившись, разочарованно посмотрел на окружение, что погрузилось в темноту, только маленькие, озорные огоньки служили источником света, не давая почувствовать незаметно закрадывающийся в душу страх перед такой атмосферой. Все волшебство испарилось, лишь небольшая крупица былой сказки затаилась в призрачной, серой дымке, поднимающейся от поверхности зеленого цвета воды. Мальчик, скользнул взглядом по стенам, запоминая черты напоследок перед уходом, поднял глаза на парня, стоявшего совсем рядом и медленно, нерешительно подошел, вплотную и робко обняв худенькими ручками. Кажется, Ги решил с ним пока не разговаривать. Но я не хочу, чтобы мы теперь из-за этого держались по разные стороны. Я по-прежнему хочу с тобой проводить время… Хочу тебе помогать… Пусть и знакомы всего ничего, жить вместе в комнате нам еще долго.
- Поднимаемся? – Скромно проговорил и, чуть запнувшись от нарастающего волнения, добавил. – Послушай, я…я на тебя не обижаюсь! Нисколько, честно.
---> Коридоры ---> Комнаты ---> Комната №11

Отредактировано Ларс (2009-06-20 15:21:34)

17 апреля, 21:00 - 21:30
Медпункт-------->
Коридоры петляли, обращались многочисленными тупиками и узкими проходами, кое-где протертый паркет выглядывал из-под сбившегося ковра, ободранные портьеры, покосившиеся и изъеденные молью, не закрывали потайных проходов. Эта часть замка, казалось бы, давно была исследована, однако плотные слои пыли и общее запустение утверждали обратное. Иллиана ни на секунду не хотела замедляться. Сырость и горький запах книжной пыли только раззадоривали ее воображение. Джошуа не отставал – его рука уверенно и мягко держала ее пальцы. Не было страшно, что он отстанет или отпустит. Это чувство согревало. Теперь она была благодарна, и хотя все ее существо по-прежнему было в смятении, взволнованное сердце наполнялось легкой, знакомой с детства радостью новых открытий и встреч со старыми друзьями. Илия превосходно ориентировалась в  этих запутанных, местами выцветших и покрытых паутиной закоулках учебного крыла. Было достаточно далеко от основных коридоров, чтобы не слышать уже затихающие к ночи голоса, и достаточно светло, чтобы не пропустить нужный поворот. Здесь следовало идти осторожнее: потайной проход был довольно узкий, а пол в некоторых местах проседал, тонкие паркетины то и дело норовили выскользнуть из-под ног и обрушиться на нижние этажи. Здесь Иллиана практически летела, едва касаясь мысками паркетных деревяшек, слегка поскрипывающих под ее весом. Впрочем, за Джошуа не стоило волноваться: на этом отрезке пути волшебница неизменно хитрила, очень осторожно и почти незаметно поддерживала ветхие деревяшки магией.
А за очередным, погруженным в кромешную тьму поворотом пряталась одинокая дверь, некогда богато украшенная, но теперь потертая и потускневшая.
Иллиана осторожно, словно боялась потревожить спящие стены, шагнула вперед , бесшумно скользнула за порог и исчезла за створкой двери. Просторный зал был освещен крохотными лучиками, словно звезды рассыпавшими мягкий свет по всему пространству комнаты. Светлячки соединялись в маленькие стайки и беспрерывно летали по комнате, вновь разлетались, едва слышно жужжали и трещали. По полу скользили изменчивые тени, и гулял легкий сквозняк, гудел среди книжных полок. В свою очередь массивные стеллажи, разномастные шкафы, столы и стулья, подставки полотна плотной ткани громоздились в совершенном беспорядке. Этот хаос сопровождался сухим шелестом распадавшихся под ногами листьев и лепестков, треском половиц и слабым шепотом невидимых голосов.
Множество книг, листов, больших и маленьких фолиантов, плетеных, узорчатых, покрытых пылью, потертых и совершенно новых было разбросано здесь и там. Виднелось золотистое теснение и серебристые переливающиеся буквы, обрывки текста и неясная череда знаков. Везде были цветы, сухи, увядающие, обращенные и едва обратившиеся в прах, травы, ветки и листья, вазы всевозможных форм и размеров: гипсовые деревянные, хрустальные… Целые ряды тумб и подставок, целые оранжереи цветов и цветочной пыли…
Хрупкие очертания то  и дело норовили исчезнуть в мистическом полумраке, кружили голову и совершенно неожиданно возникали прямо перед глазами. Шелест, шепот, скрипы не прекращались. А над головой в неведомые дали простиралось бесконечное зеркальное небо, в котором утопали и подвижные светлячки и гиганты-шкафы, усыпанные пылью.
Иллиана вздрагивала порой, когда туманная дымка внезапно обретала форму живого существа, кружилась перед незваными гостями и вновь растворялась в небытие. Она сильнее сжала руку Джошуа, но не в том незабываемом предвкушении счастья, что возникало в лесу, а в трепетном, почти по-детски отчаянном, желании напугаться и напугать. Она всматривалась в темноту, внимательно следила за тенями, будто бы ее взгляд мог предотвратить опасность. Сегодня тут было особенно неспокойно. А прежде Илия никогда не задерживалась тут дольше.
- Вот… - прошептала она, удерживая дыхание. – Здесь очень необычно и красиво, но мне не хотелось приходить сюда одной…

17 апреля 21:40

Иллиана обернулась: в одном из углов что-то хрустнуло., эхо разнесло шелест по паркету. Стены расплывались в таинственном мерцании, сухость подступала к горлу и густо, туманно пахло раскаленным воском. Илия вздрогнула, пятясь к дальней от шкафа стене. Под ногами то и дело хрустели опавшие лепестки. Тревога и печаль охватывали ее сознание, и снова хотелось бежать, впрочем, Иллиана еще крепче цеплялась за руку Джошуа. Это он не улыбался, и он был опечален.
- Джошуа… Тебе… Тебе не нравится здесь? – она заглядывала в его глаза так внимательно, словно пыталась прочитать по ним судьбу мира. – Ты, кажется, неверно понял… Я не хотела приходить сюда одна, потому что тут жутковато… Понимаешь, эта комната, эти цветы… Когда я впервые попала сюда, мне думалось, что это склеп, - она виновата улыбнулась. – Не то чтобы я боюсь мертвых… Но… - Илия поежилась. – Но я не хотела приходить сюда ни с кем, кроме тебя. А эти светлячки. Они ассоциируются у меня с тобой. Не знаю, почему.
Иллиана еще раз вгляделась в темноту, но на этот раз не замерла на месте. Опасливо ступая на скрипучий, усыпанный цветочным прахом паркет, прошла к покосившемуся диванчику и села на самый край.
- Я знаю тебя уже вечность, Джош. Но я не помню ничего о времени, проведенном с тобой…

17 апреля, 21:50
Дорожки, дорожки, повороты и снова тупики из зеленых острых колючек. Серая дымка пепельного снега, холодный туман и бледные тени, подобно тем, что бродят и в этой комнате, и горький сквозняк.
- Я не знаю… - Иллиана рассеянно покачала головой. – Холодно, темно и  была изморось… И прошла ночь… Джош, это уже случалось со мной. Я не все вспомнила, но вспомнила. Останься со мной…
Перед глазами снова были густые еловые ветки и сухие корни деревьев. Где-то между стволами блестели разноцветные светляки, и ждал туманный силуэт очаровательной молодой девушки.
- Я не помню, почему, Джош… Не помню… Но я люблю тебя… Все ведь наладится? И эта… Джун… Она ведь случайно тут?